что англичане не были готовы к войне;
что французы не могли вести военные действия;
что немцы имели значительно превосходящую хорошо налаженную действующую военную машину, готовую работать и удерживаемую только нежеланием Гитлера начать войну.
Глава 2
Легенда о британской и англо-французской неподготовленности
В отличие от политиков профессиональные военные, включая моряков и летчиков, пользовались репутацией реалистов, которые принимали трезвые решения, не поддавались эмоциям и руководствовались только хладнокровной оценкой установленных фактов. Мюнхенское соглашение, как мы видели, дало им время перевести дух. И они воспользовались этим. Имперский Генеральный штаб максимально использовал передышку и приобретение чехословацкого военного потенциала[7].
В феврале, спустя четыре месяца после принесения жертвы, начальники штабов представили кабинету обширный доклад, в котором давалась оценка обстановки после Мюнхена. В этом документе, по странности названном «Европейская оценка обстановки», руководство трех видов вооруженных сил поставило на первое место по стратегической важности оборону Египта и Суэцкого канала. Подробно рассматривалась Индия; обдумывалась отправка военно-морских подкреплений на Дальний Восток. Возможность осложнений в Европе была сведена к заключению, что англо-французская стратегия должна быть направлена главным образом на «обеспечение целостности французской территории». Только, как именно это должно быть сделано, объяснялось лишь внушительно звучащими банальностями. В документе не чувствовалось особой срочности: как будто Мюнхен дал им всем все время мира. Не было ощущения, что время истекает, что приоритетом у Гитлера является не Египет, а Прага, что целью Гитлера является не Суэцкий канал, а Европа.
До дела дошло только 27 марта, ровно через шесть месяцев после Мюнхена и через две недели после того, как Гитлер нарушил это соглашение, оккупировав Чехословакию. В этот день британский и французский штабы начали «обсуждение», чтобы выработать совместные планы исходя из новой обстановки[8].
Двумя днями позже, 29 марта, в Лондоне состоялось заседание кабинета, на котором было решено, что в случае войны на континенте участие в ней Англии не будет ограничиваться действиями военно-морского флота и авиации. В будущем англичанам необходимо подготовиться для отправки войск на континент. Кабинет также принял решение удвоить численность территориальной армии и одобрил предложенные премьер-министром «гарантии» польскому государству, которые должны были быть обнародованы 31 марта.
