Он положил звуковой аппарат на пол у изголовья своей койки, чтобы Эстевен мог забрать его утром, и потянулся за повязкой, сделанной из рукава комбинезона. Кусок рукава оранжевого цвета, от запястья до плеча, был достаточно длинным, чтобы сделать повязку на глаза, завязывающуюся за головой двумя кончиками, и достаточно плотным, чтобы не пропускать свет, мешающий спать. На борту спасательной шлюпки не было возможности увидеть свое отражение, но он вполне мог представить себе это зрелище: одна обнаженная мускулистая рука и курчавая шестидневная щетина придавали ему дикий разбойничий вид. Как ни странно, из трудяг никто так не выглядел. Хотя бороды отросли и у Гроса, и у Эстевена – при этом у Гроса пробивалась седина, – они казались скорее неопрятными и немытыми, чем дикими. Растущее у Фрэнко и Хэма не заслуживало названия бороды: у Фрэнко на нижней части лица изредка попадались мягкие черные волоски, а у Хэма были слегка взъерошенные светлые усы и небольшая щетина песочного цвета на скулах от подбородка до верхней части щек.
Все они, кроме Бисет, пожертвовали частью своей одежды на повязки для глаз. Сейчас он слышал доносящееся из-за перегородки сонное дыхание. Никто из них, к счастью, не храпел – ни тяжело, ни размеренно; лишь Хэм иногда переворачивался на спину и издавал какое-то глубокое горловое урчание.
Джайлс надел на глаза повязку и лег на койку. Он ждал сна, но тот не торопился приходить. В такие минуты он особенно остро ощущал тесноту и духоту на шлюпке и барьер из нерешенных проблем, отделяющий его от безопасного приземления на 20B-40, не говоря уже о выполнение своей миссии. Он беспокойно заворочался, устраиваясь поудобнее.
Допустим даже, что ягод вполне хватит и курс будет изменен – выдержат ли трудяги еще тридцать или сорок таких дней?
Что-то вторглось в его мысли. Что-то еле слышное, словно бы крик, оборвавшийся прежде, чем успел вырваться наружу. Джайлс прислушался… но ничего не услышал.
Он продолжил вслушиваться. Никаких посторонних звуков, только тяжелое ночное дыхание; даже Хэм почти не хрипел.
Ничего… или все-таки?..
Он сел на койке и стянул с головы рукав. Яркий свет ламп ударил ему в глаза в полную силу. Когда зрение приспособилось, он различил то, что, как ему показалось, и привлекло его внимание – тихий глухой стук со стороны носа корабля.
Он поднялся на ноги и огляделся. Тихий стук доносился из-за перегородки, закрывающей пульт управления спасательной шлюпкой и капитанское кресло. Джайлс подошел к перегородке, обогнул ее – и увидел, что инопланетянин душит Эстевена. Лицо музыканта потемнело, руки беспомощно хватались за пальцы капитана, небрежно обхватившие его горло, а каблуки издавали почти неслышное постукивание, привлекшее внимание Джайлса, барабаня по обтянутому тканью полу.
