Бывают моменты в жизни, когда довериться до конца, на 100 процентов, полностью отпустить ситуацию сложно. Когда, знаете, по-человечески рассчитаешь все и по накатанному пути уже что-то планируешь. Я не говорю о спорте или каких-то боях, но бывают такие в жизни ситуации, когда не знаешь, как поступить, как правильно сделать. И вот тогда сложно полностью довериться Богу. Думаю, здесь нужно перешагнуть через себя и все-таки довериться.
О смерти я размышляю с опаской. Когда все хорошо, тепло, уютно, то и рассуждать о смерти очень легко, и ее не боишься. Легко сказать: «не боюсь», если ты здоров, если у тебя все хорошо. А когда возникает определенная ситуация и понимаешь, что не все закончится, но чувствуешь, что не то чтобы не готов… Я видел, как люди верующие испытывали страх при тяжелых мучениях, в болезни, зная, что их жизнь подошла к концу, я видел – ну, не отчаяние, наверное, но насколько это было тяжело… Все не так просто, оказывается, если не сидя в кресле рассуждать о смерти.
У меня папа отошел уже больше пяти лет назад, и я не потерял, слава Богу, связь с ним, я молюсь за него, поминаю его, и Господь дает чувствовать, что мы не разлучились. Поэтому, наверное, смерть близких переживаю немножко по-другому, не теряю связи с ними. И что касается себя и детей, здесь у меня доверие Богу полное.
Единственное тяжело, наверное, доверять, когда рядом с тобой неверующий человек. Даже не то чтобы доверять – очень сильно переживаешь за этого человека и просишь Господа коснуться его души. И вот эта неопределенность, когда не знаешь, что с ним будет, с этим близким тебе человеком, вот что тяжело.
Учиться милосердию нужно у митрополита Сурожского Антония. Митрополит Антоний рассказывал, что знал верующего человека, который, если к нему приходил нищий, не пускал того на порог, а выносил ему тарелку супа: «На вот, ешь», и считал, что выполнил этим свой христианский долг – накормил голодного. На самом деле не в этом, наверное, все-таки проявление нашей веры и любви. Опять же, из того же митрополита Антония: как-то его учитель шел из одного конца города в другой, и там нищий просил милостыню, а у него не было ни копейки. И он подошел к нищему, обнял его, снял перед ним шапку… А когда дети стали спрашивать, зачем он это сделал, он сказал: «У меня ничего не было, но если бы я прошел мимо, он бы потерял, наверное, последнюю веру в человека». А потом спросили того нищего, и он ответил: «Даже когда мне давали большие суммы денег, я не испытывал такой радости, такой любви, такой милости от людей». Это то, что идет у нас от сердца, а не то, что мы хотим выполнить как определенный обряд.
