На Великую Ясу неоднократно ссылались золотоордынские правители как на некое незыблемое правовое наследие, перешедшее в Улус Джучи из Монгольской империи и символизировавшее правопреемство ордынских ханов от Чингис-хана, что обеспечивало легитимность их правления.
Тем не менее, незыблемость не означала, что эти принципы нельзя было дополнять: ведь Чингис-хан в первой четверти XIII в. не мог предусмотреть в своем законодательстве те правовые институты и направления правоотношений, которые стали формироваться уже и полвека спустя — не говоря уж о более поздних периодах. В связи с этим основным источником имперского права в Золотой Орде стали ханские ярлыки как акты высшей юридической силы, которые издавались по самым разным вопросам: были ярлыки-законы (например, о введении новых налогов и повинностей), ярлыки-послания, тарханные ярлыки (жалованные грамоты о налоговом иммунитете), ярлыки о назначении на должность (в т. ч. ярлыки вассальным правителям Золотой Орды о подтверждении ханом их статуса), ярлыки-предписания по отдельным вопросам. Положения ярлыка действовали в течение жизни (или правления) издавшего его хана, либо же, если речь шла о жалованных грамотах или ярлыках о назначении на должность, — в течение жизни (или пребывания на соответствующей должности) держателя ярлыка. Соответственно, каждый новый хан при вступлении на престол собственными ярлыками подтверждал или отменял (первое происходило намного чаще) волю своего предшественника, либо же, в случае смерти держателя, выдавал ярлык аналогичного содержания его наследнику. Соответственно, ярлыки являлись, во-первых, самыми многочисленными, во-вторых, наиболее оперативно обновляемыми источниками права, объективно отражающими изменение правовой ситуации в Золотой Орде.[80]
При этом и структура (формуляр), и содержание ярлыков отражали связь золотоордынского права с имперской законодательной традицией. В частности, если мы сравним ярлыки Менгу-Тимура и его преемников русской православной церкви (XIII–XIV вв.), то обнаружим почти дословное совпадение формулировок, а также конкретных льгот и привилегий с указами императоров Юань того же периода, которыми жаловались льготы и иммунитеты буддийскому и даосистскому духовенству.[81] На наш взгляд — это не просто подражание или заимствование: единство оформления ханских указов на всем пространстве Монгольской империи отражало общность политико-правовых традиций, возведение их к Чингис-хану и, соответственно, повышало легитимность власти ханов в каждом конкретном улусе.
