Прежде всего, он продолжил курс на широкую автономию собственного улуса в рамках Монгольской империи. Он постоянно игнорировал попытки Хубилая добиться от него признания верховенства империи Юань. Так, он никак не отреагировал на ярлык хана Хубилая, которым тот формально утвердил его в качестве правителя Улуса Джучи.[65] К тому же 1267 г. относится и первый известный нам ярлык самого Менгу-Тимура, который он выдал русской православной церкви. Тем самым внук Бату, кажется, первым из золотоордынских правителей открыто предъявил претензии на ханское достоинство, что должно было существенно повысить статус Улуса Джучи в Монгольской империи.
Тем не менее, стремление к самостоятельности внутри собственного улуса отнюдь не означало, что Менгу-Тимур решил устраниться от общеимперских дел. Напротив, в течение всего своего правления он принимал деятельное участие в политике Монгольской империи и государств других Чингизидов. Уже вскоре после своего прихода к власти, в 1268 г., он вмешался в борьбу между Хайду, внуком Угедэя, и Бораком, правителем Чагатайского улуса. Поскольку Борак был ставленником Хубилая, Менгу-Тимур принял сторону Хайду и направил ему на помощь 30 000 воинов под командованием Беркечара, брата Берке. Годом позже разгромленный Борак, так и не получивший поддержки от императора Юань, был вынужден пойти на переговоры со своими победителями.[66]
В 1269 г. в долине р. Талас состоялся курултай с участием правителей и царевичей из улусов Джучи, Чагатая и Угедэя. На этом курултае было принято два важнейших решения: во-первых, как уже упоминалось выше, правители трех улусов объявили себя ханами, равными по статусу друг другу. Во-вторых, Хайду и Менгу-Тимур отторгли от Чагатайского улуса около трети территории в свою пользу — позволив, впрочем, Бораку компенсировать потери за счет похода против ильхана Абаги — последнего улусного владетеля Чингизида, продолжавшего признавать сюзеренитет монгольского хана.[67] Характерно, что ни Хубилай, ни его представители в этом съезде не участвовали. На основании этого иногда делается вывод, что Монгольская империя после Таласского курултая распалась на независимые государства,[68] однако это было не совсем так. Участники курултая обвинили Хубилая в нарушении монгольских имперских традиций, чрезмерной «китаизации» и признали недостойным возглавлять Монгольскую империю. Но тогда же в качестве претендента на монгольский трон был выдвинут Хайду, внук Угедэя, являвшийся ревнителем древних обычаев, который вскоре, в 1271 г., с соблюдением всех необходимых ритуалов и был провозглашен новым ханом.
