Хубилай отреагировал на действия Берке тем, что конфисковал принадлежавший золотоордынскому правящему семейству китайский округ Пинъянфу в провинции Шаньси, а также владения Джучидов в Средней Азии. Источники сообщают, в частности, что в Бухаре был вырезан золотоордынский гарнизон, осуществлявший контроль над той частью города, которая находилась во владении Джучидов.[46]
Впрочем, вряд ли Берке нуждался в сохранении этих земель, которые, как уже отмечалось, лишь давали некоторый доход в золотоордынскую казну в денежной форме, и этот доход отнюдь не компенсировал выплат из Улуса Джучи в имперский бюджет, которые теперь мог не платить сам Берке. Ведь в ответ на действия Хубилая он санкционировал уничтожение монгольских сборщиков налогов в вассальных государствах, в т. ч. и в русских княжествах. Таким образом, избиения (по другим сведениям — всего лишь изгнание) монгольских чиновников на Руси в 1262 г., обычно трактуемые в отечественной историографии как пример антиордынской борьбы, на самом деле были этапом в борьбе самой Золотой Орды (и подконтрольного ей «русского улуса») за независимость от Монгольской империи.[47]
Убедившись, что непосредственной угрозы его власти в Улусе Джучи со стороны Монгольской империи нет, Берке предпринял попытку вернуть Золотой Орде те владения, которых она лишилась в результате политики Гуюка и Мунке — в первую очередь, Азербайджан, в это время находившийся под контролем ильхана Хулагу. В результате именно Берке начал первую в Монгольской империи войну между улусами — не гражданскую войну за трон, а именно войну за передел владений, которая длилась с переменным успехом около ста лет.
Причиной войны являлись спорные территории между Золотой Ордой и Ильханатом — причем не только Азербайджан, но и другие кавказские регионы, а также ряд областей в Иране и Сельджукский султанат. Все эти территории при Бату находились под контролем Золотой Орды, однако сначала Гуюк вытеснил его наместников из Ирана, затем Мунке поддержал своего брата Хулагу в борьбе за Иран, Азербайджан и установление сюзеренитета над Грузией и сельджуками. Убедившись, что Хубилай не сможет помочь Хулагу, как это делал его старший брат, Берке решил вернуть свои законные владения военными средствами.
Поводов для развязывания боевых действий против Хулагу у него накопилось предостаточно, и все они, как ни странно, были вполне в рамках монгольской имперской правовой традиции. Прежде всего, Хулагу задержал выплату Берке добычи, полученной во время похода на Багдадский халифат: Берке по закону имел право на ее долю как правитель, отправивший свои войска на помощь Хулагу (хотя на самом деле это сделал еще Сартак). Кроме того, Хулагу, по-видимому, не доверявший золотоордынским военачальникам из числа Джучидов (т. е. родных и внучатых племянников Берке), обвинил их в заговоре против себя и потребовал от Берке наказать их. Золотоордынский правитель в ответ заявил, что Хулагу сам волен решить их судьбу, вероятно, надеясь на то, что тот не менее великодушно простит их и вышлет в Улус Джучи, однако Хулагу «поймал его на слове» и приказал казнить обвиняемых.
