— Тогда вам лучше захватить его, капитан. Согласно полученным мной сведениям, он в любую минуту может войти в залив.
— В таком случае я должен немедленно вернуться на корабль, — взволнованно проговорил Хорнблауэр.
Мысль, что в его отсутствие фрегат подвергнется нападению пятидесятипушечного корабля, повергла его в панику. Что скажут лорды Адмиралтейства, если «Лидию» захватят, пока ее капитан на берегу?
— Сейчас принесут обед. Вот! — сказал Эль-Супремо.
При этих словах дверь распахнулась. Толпой вошли служители. Они несли большой стол, на котором стояли серебряные блюда и четыре канделябра, каждый с пятью горящими свечами.
— Простите, но я не могу ждать, — сказал Хорнблауэр.
— Как хотите, — безразлично отвечал Эль-Супремо. — Альфонсо!
Мулат-мажордом с поклоном приблизился.
— Проводите капитана Хорнблауэра.
Произнеся эти слова, Эль-Супремо сразу принял вид сосредоточенной задумчивости, как будто не замечал суету вносящих угощение слуг. Он ни разу не взглянул на Хорнблауэра. Тот стоял, обуреваемый противоречивыми чувствами. Он сожалел о поспешности, с которой изъявил желание вернуться на корабль, тревожился о припасах для «Лидии», беспокоился, не обидел ли хозяина, и в то же время ощущал, что стоять в растерянности перед человеком, который не обращает на тебя внимания, — глупо и недостойно.
— Сюда, сеньор, — сказал Альфонсо, трогая его за локоть.
Эль-Супремо невидящими глазами смотрел поверх его головы. Хорнблауэр покорился и пошел за мажордомом в патио.
Здесь в полумраке его ждали два человека с тремя лошадьми. Молча, обескураженный внезапным поворотом событий, Хорнблауэр поставил ногу в сцепленные ладони полуголого слуги, вставшего рядом с лошадью на колени, и сел в седло. Эскорт выехал в ворота, Хорнблауэр последовал за ними. Быстро сгущалась ночь.
За поворотом дороги перед ними открылся залив. На небе быстро проступал молодой месяц. Неясный силуэт посреди серебристых вод указывал местоположение «Лидии» — она, по крайней мере, была чем-то прочным и обыденным в этом безумном мире. Горные вершины на востоке внезапно окрасились багрянцем, озаряя висящие над ними облака, и тут же погрузились во тьму.
Они ехали быстрой рысью по крутой дороге, мимо стонущих людей у столбов, мимо смердящих трупов, в маленький городишко. Там не было ни света, ни движения; Хорнблауэру пришлось отпустить поводья и доверить лошади самой следовать за провожатыми. Стук лошадиных копыт затих на мягком прибрежном песке. Хорнблауэр одновременно услышал душераздирающие стоны первого человека, которого увидел привязанным к столбу, и заметил слабо фосфоресцирующую кромку воды.
