Против молитв Катрин ничего не имела, да и вообще ситуация слегка прояснилась. Древний морг для преступников, бесспорно, место сакральное, с богатой аурой. Тут и клады прятать уместно, и тайники делать…
Сверху спустились охранники и «археологическая» команда стремительным рывком приблизилась к боковой стороне санитарного заведения. Дверь здесь имелась небольшая, запертая на замок, но с оставленной для вентиляции щелью. Изнутри попахивало – чувствовалось, что тут смертями занимаются, а не легкомысленную лавку благовоний держат.
— Вдова, ты, кажется, специалист по дверям, а? – прошептал «Девять» пытаясь ощупать висящий внутри замок.
— Не отрекаюсь, – Катрин отодвинула охранника…
…Клинок мамлюкского кинжала тихо скрежетал, нащупывая щель между внутренней петлей и створкой. По личному опыту специалистки, неоднократно входившей в идейное противостояние с замками-засовами-задвижками, именно петли висячих замков и есть наиболее уязвимое место. Катрин морщилась, ощущая, как тупится лезвие. Кинжал так себе, неловкий и несподручный, но все равно… Вот она, щель… Нажимаем…
Сломались. В смысле, и петля, и клинок сломались. Зазвенели отлетевшие вглубь помещения осколки металла. «Археологи» замерли, держа наготове оружие. Вопить и возмущаться изнутри никто не стал. Повезло.
— Шумная ты особа, Вдова, – счел необходимым попенять «Семь-Шесть».
— А вот обеспечьте оборудованием и твердой уверенностью в завтрашнем дне – буду тише, – заверила Катрин.
Войти сразу не удалось – выяснилось, что Барбе обмяк и лежит на ступеньках без чувств. Фу! Абсолютно невозможно работать с вот такими чувствительными и суеверными переводчиками.
— Приводите в чувство и затаскивайте. Только тихо, – распорядился «Спящий» и жестом предложил девушке входить первой.
Джентльмен, маму его… Как в мертвецкую, так пожалуйте вперед…
Скользнув в темноту, Катрин прижала выхваченный ятаган к ноге – складки свободного платья словно и придумывались для прикрытия подобных маневров.
…Помещение хозяйственно-бытового назначения. Метлы, неуклюжие ведра, тряпье и мебель неопределенных степеней дряхлости. Свет неяркой масляной лампы попадает из следующей двери, здесь же толком ничего не разглядишь, но и так понятно – комендант служебного морга дурно справляется со своими обязанностями. Запах, несмотря на сквозняк, тяжкий. Это даже не тлен, а вонь протухшей застарелой крови.
Шеф двигался неслышно, уже стоял за спиной, напряженно прислушивался.
