— Ты не выстрелишь, – пробормотал Пер Сала, прикрывая ладонью опустевшую и зияющую как расстегнутая ширинка, кобуру.
— Да я палить и не собираюсь, – честно заявила девушка, пренебрежительные оценивая массивные револьверы в своих руках. – У вас, кстати, модерновое покрытие уже облазит. Совершенно напрасно дорогие машинки в скитания захватили. Все равно на выброс. Держите!
Она швырнула револьверы прямо в руки хозяевам, но с силой – поймать должны с трудом. Маневр был рискованный, но тут и все представление идет «на грани». Облеванная беспомощная жертва – низы иерархии, восстанавливать себя в правах надлежит жестоко, тут уж лучше пережать, чем недожать. Да и вообще Катрин Кольт пребывала в ярости и не собиралась этого скрывать.
— Так кто? Кто паршивец-отравитель?
Она обводила взглядом аудиторию: глаза прищурены, на губах полуулыбка: ярко-выраженного садистского возбуждения и игривости строго поровну, вилка в зубах гуляет вместо сигаретки. Маньяки мы, в саркофаге залежавшиеся, предельно там распалившиеся…
Напуганы. Почти все напуганы. Техник пятится к двери, арабы посерели мордами – бледность им не к лицу, профессорша только что чуть не обделалась, оружия она жутко боится – но сейчас де Монтозан чуть полегчало – дура-хулиганка стволы-то вернула. Остальные тоже дыхание перевели. Разве что Вейль, похоже, так и не просыпался. «Спящий» и есть спящий.
Катрин всегда считала себя актрисой посредственной, посему сочла паузу достаточно мхатовской. Продолжаем, а то кто-нибудь отвлечется на собственные идеи.
— Кто? Ты отравил? – девушка гневно перекинула вилку-зубочистку в другой угол рта и шагнула к намеченной жертве.
К сжимавшим револьверы и уже готовым к полноценной самозащите охранникам приближаться было неразумно, посему первому досталось Азис-аль-Азису – вполсилы в солнечное сплетение. Далее по кругу: пинок в задницу пытавшемуся увернуться механику – паренек сшиб кофейные чашки, Катрин успела подхватить одну и запустить в инженера «Ватта» – незаменимому специалисту прилетело по макушке. Народ шарахнулся и завизжал, бунтовщица четким футбольным касанием заплела ноги господину аудитору – тот плюхнулся на колени, замахнулась на второго переводчика и оказалась перед мадам-профессором.
Камилла де Монтозан проявила отнюдь не аристократическую догадливость, скорчилась на корточках в углу палатки и прикрыла голову руками. Похоже, профессорше уже приходилось бывать битой, и неоднократно. Рядом с хозяйкой пыталась спрятаться за опрокинутый кофейник и писалась Дикси.
