Мовсесян скрытую угрозу принял и оценил. Подумал, сказал:
— Если это все, Виктор, то я пошел. Прости, много дел накопилось. Признаю, ты был прав, победил. Поздравляю с вступлением в новую должность. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество…
Интриган читался как открытая книга. Отпусти его сейчас — помчится пулей прямо в кабинет президенту и нажалуется, что Городецкий “пытался сводить с ним счеты”. Нет уж, все будет совсем не так.
— Это пока не все! — сказал Городецкий. — Есть один мелкий вопросец, который мы с тобой, прежде чем разойдемся, должны уладить. — И выложил перед Мовсесяном заготовленный лист.
Интриган достал из внутреннего кармана пиджака неброские, но очень дорогие очки, впился глазами в строчки убористого шрифта.
— Ну, оперативные разведданные, — сказал он спокойно, добравшись примерно до середины текста. — Кто-то слил информацию про готовящуюся ликвидацию в донецкое МГБ. И что? Мало ли у нас российских шпионов, вон контрразведка не успевает сажать…
— Все так! — согласился Городецкий. — Только вот как ты объяснишь это?
Он положил на лист телефон, убрал громкость до половины, включил видео.
Камера снимала двоих в машине, один — Мовсесян, второй — помятый мужик лет сорока в камуфляже с орденскими планками, тельнике и голубом берете. Звук снимался лазером со стекла и разговор был слышен отлично. Мелькающие цифры временной метки свидетельствовали, что съемка велась чуть больше часа назад.
— Через кого ты передавал информацию? — нервно спрашивал Мовсесян на экране совго собеседника.
— Да у меня там в бригаде служит кореш, — отвечал “афганец”. — ГРУ-шник, мы с ним вместе учились…
— Какого хрена сразу не в МГБ? Они же тупо ничего не успели!
— Да ладно тебе, Борисыч! Я ж не шпиен какой-то. Кого по своим афганским каналам нашел, тому и слил. Сам понимаешь, времени было в обрез. Ты мне позвонил часов в десять, а после обеда уже генерала в Донецке грохнули.
Мовсесян смотрел и слушал окаменев.
— Достаточно? — спросил Городецкий, и, не дожидаясь ответа, выключил запись.
Мовсесян был интриганом со стажем, пережил в администрации помимо действующего двух предшественников нынешнего президента и умел держать удар. Но от такой жесткой работы все же поплыл.
— Что ты хочешь? — чуть слышно прошептал он побелевшими губами.
— Ты же понимаешь, что если эта запись попадет на глаза президенту, тебя не то что Страсбургский суд по правам человека — папа Римский не спасет? От моих же, кстати, ребят. Ох они и злые будут, можешь поверить, когда узнают кто их сдал.
