Это примерчик маленький, но характерный. Дело ведь не в трудностях быта — сибирячки носили воду теми же ведрами и из того же колодца. Кое-кто из поселенцев поднимался, но поднимались очень трудно и только те, у кого были сильные работники. И даже они теплых чувств к реформаторам не питали. Не зря практически все столыпинские деревни в Сибири вставали за красных.
Д. Пучков: А их что, насильно туда отправляли?
Е. Прудникова: Нет, предлагали.
Д. Пучков: Вербовка, что ли?
Е. Прудникова: Вербовка да: «Переселяйтесь, там земля хорошая, там все хорошее…» Подъемные давали, везли по железной дороге.
Д. Пучков: Земля действительно хорошая была?
Е. Прудникова: Земля действительно была хорошая, но для хорошей земли нужны хорошая лошадь, хороший работник, хорошее хозяйство. Нужен сельскохозяйственный инвентарь.
Ссуды, конечно, предполагались — но их, во-первых, надо получить, во-вторых, ты получаешь не всю ссуду, а только остаток от того, что украдет чиновник. В итоге выходило, что людям на нормальное хозяйство не хватало.
Д. Пучков: И что получалось? Вот завербовали гражданина, вот он с семьей погрузился в столыпинский вагон…
Е. Прудникова: Столыпинский вагон — это немножко другое, но, в общем, в вагон он погрузился…
Д. Пучков: И поехал в Сибирь. Приехал в Сибирь, не имея при себе ничего, что ли, вообще? Скарб же он какой-то собрал, тогда немного было…
Е. Прудникова: Много не возьмешь. Что-то, конечно, брали, что там на одну-две телеги влезет, детей брали… Корову, лошадь, инвентарь… Им обещали всяческую помощь, как всегда бывает при переселении, но всяческой помощи не хватало, как тоже обычно бывает. При этом уезжали ведь большей частью не бедняки. То есть и бедняки тоже, но они просто использовали переселение, чтобы поменять судьбу. Например, наняться на уральские заводы или шахты. А так ехали люди, которые на что-то рассчитывали на новом месте.
Д. Пучков: И каковы результаты?
Е. Прудникова: Возьмем статистический справочник по России от 1995 года. Согласно ему, уехало чуть меньше 3 миллионов 800 тысяч человек. Вернулись обратно около миллиона — это примерно 27 %. Еще почти 350 тысяч назад не вернулись, но и своего хозяйства не завели — еще 9 %. Получаем 36 % людей, которых переселение вконец разорило. Остальные кое-как устроились, но обещанных молочных рек не получили. Их положение было однозначно хуже, чем у середняков из местного населения (напоминаю еще раз, уезжали не бедняки). Многие шли в батраки к местным, прочие перебивались, как могли. Да вот вам широко известный пример — Павлик Морозов. Это была как раз столыпинская деревня.
