2. Техническое обслуживание указанной тройки возлагается на аппараты особотдела и ревтрибунала…» и т. д.
Так пишутся реальные оперативно-секретные приказы: все понятно, конкретно, ясно, что кому делать. А здесь что за ерунда? Какие именно леса, сколько в них должно быть бандитов для начала операции, какие именно газы? А нумерация? Какой-то выскочивший невесть откуда нолик перед номером. И потом, получается, что с 15 мая по 12 июня было выпущено всего шесть приказов? Затем: покажите мне секретные приказы, которые размножаются типографским способом. Не говоря уже о том, что приходится посвящать в тайну наборщика и типографских рабочих — чем плох штабной «ундервуд»?
Корреспондент: Что ж перед нами — опять фальшивка?
Е. Прудникова: Зачем фальшивка? Фальшивые здесь только буковки «ос» — «оперативно-секретный». А если перед нами очень страшный приказ, написанный простым, не военным языком и размноженный типографским способом — то это обычная «пугалка», прием психологической войны. Прочтут такой на сельском сходе — и бабы, наслушавшиеся ужасов о германских газах, когда муж явится из банды на побывку, станут с плачем умолять: «Вася! Сдайся ты им! А то вас всех там в лесу газами потра-а-авят!»
Корреспондент: Итак, что мы имеем в итоге?
Е. Прудникова: Крестьянских волнений, мятежей, восстаний против советской власти было много, но ни одно из них не вызвано стремлением крестьян попасть в золотую «Россию, которую мы потеряли». Большей частью это была борьба за крестьянские интересы, которые с интересами государства не совпадали никак, более того, несли прямую угрозу его существованию. Большевики выполнили все крестьянские чаяния и теперь ждали от них соответствующего ответа — поддержки новой власти в трудные времена. Не получив поддержки, все нужное стали брать силой. Тогда верхушка крестьянства взялась за оружие, при военной поддержке бывших офицеров и политической — эсеров, остальные крестьяне — из протеста против беспредела местных властей. Кроме эсеров, никто в той заварушке политических интересов не имел, так что назвать все эти волнения антибольшевистскими было бы неправильно, это была война за интересы. Кончилась продразверстка, кончились и восстания, хотя власть осталась большевистской.
Корреспондент: И в деревне наступили мир и благодать?
Е. Прудникова: Если бы! Но это уже совсем другая история, о которой — в следующий раз.
