и нет, картинка и голос – не заменят тактильные ощущения.
картинка и голос не заменят того, что руки твои не впиваются в мою мокрую от пота поясницу, когда я сверху, когда я ощущаю тебя целиком и полностью своей. не изменят того, что мне так и не довелось к твоей груди прикоснуться. что мне только из твоих слов и стало известно о маленьких шрамиках на белой спине.
их даже камера не передаёт.
я просто представляю, как придавливаю тебя к кровати, как утыкаюсь лицом во влажный затылок, зарываюсь в спутанные волосы, выдыхаю жар, рычу, провожу пальцами вверх по спине, по позвонкам – и сразу же чувствую их, эти маленькие шрамики.
что мне ответить на это? что? извиниться? извини. мне безумно жаль, что ты не знаешь, какая грудь у меня на ощупь. хороший ответ? есть ещё один.
довольно.
мне безумно жаль, что многочисленные сиськи, которые тебя окружают, – гораздо доступнее и реальнее моих. что я ревную тебя к ним. что я ревную тебя даже к твоим же песням, написанным задолго до нашего знакомства, посвящённым каким-то там бывшим, прошлым, сплошь обворожительным и изящным, как античные статуи, пассиям. царевнам-в-духовку-бы-их-лебедям. боже, я убить готова каждую. топором зарубить, как раскольников. иваном сусаниным завести прямиком в котлован адища. в плацкартный вагон запихнуть, на верхнюю полку, без кондиционера, без биотуалета, без микроволновки, у нас такие до сих пор эксплуатируются.
довольно.
в добрый (или не очень) путь, по роскошной транссибирской магистрали. девять дантовских кругов – просто за то, что они к твоим рукам талантливым прикасались, поцелуи твои, как трофеи, в памяти сохранили. я же каждый раз удивляюсь, что ты себя моим считаешь. я же, признающая только две крайности – помешательство и безразличие, – в панику впадаю, когда ты молчание хранишь больше пятнадцати минут, когда ты на фото с незнакомыми мне людьми безоблачным выглядишь. я же зверёк зубастый, неказистый, не глянцевый, не способный подарить тебе нормальные отношения, которых ты достоин. и я так люблю тебя. так люблю. я тебе счастья безграничного желаю – но лишь со мною. а если не со мною – с закомплексованной эгоисткой, худшей из приникнувших, – то никакого тебе счастья, одно разочарование и тридцать три сожаления. как тебе такой ответ? мне извиниться?
ты говоришь на моём языке, но ты говоришь совершенно на другом языке.
объясни.
при чём тут многочисленные сиськи? при чём тут бывшие и прошлые? нормальность или ненормальность наших отношений?
