но выслушай здравый совет: не ходи в центр.
город этот – самый жестокий город в вашей большой стране.
не ходи в центр.
я знаю, что тебя так и тянет увидеть своими глазами всю неразбериху, всю преступность по отношению к соотечественникам, чтобы запомнить, записать, использовать впечатления.
но не ходи в центр. прошу тебя. не ходи.
дело же не в хладнокровии, верно? дело в вызове, в стремлении доказать: я могу, я смею, я взгляд не отвожу от дамоклова меча.
никому и ничего не нужно доказывать.
обещай никому и ничего не доказывать.
себе – в том числе.
просто поставь себя на моё место.
просто ответь: что мне делать, если ты вдруг перестанешь в сети появляться? забивать твоё имя в поисковик и слепо изучать новостные ленты на незнакомом языке? угадывать позывные? представлять тебя поколоченной и запертой в клетку?
ты когда-нибудь прибегал к азбуке морзе?
это не смешно.
не смешно.
я даже приехать не смогу.
понимаешь?
твоя великая держава, извини за сравнение, как задница, которая функционирует периодически на выход, но никогда – на вход.
просто не ходи в центр.
просто прилетай ко мне.
прилетай.
не смотри вниз.
вспомни, ты же сама говорила, что «где родился, там и пригодился» – наиболее раздражающая поговорка вашей народной мудрости, оправдывающая безвольных и нерешительных.
ты же разделила со мной идеи про то, что «мечтающие о малом – малое и получают», что «сонный паралич случается наяву, если пребывать в состоянии хронической аморфности», что «прошлое оказывает влияние на будущее, но вовсе не формирует его».
просто прилетай ко мне.
начни писать с красной строки, с заглавной буквы. сбрось, как балласт, воспоминаниях о воспоминаниях.
прилетай.
у нас, конечно, звёзды одни и те же, и луна одна и та же. нас должно это утешать якобы.
но что за чушь? кто её придумал?
это вообще не помогает и не утешает.
я хочу, чтобы у нас постель была одна. чтобы ты на коленях моих засыпала. чтобы мы под душем вместе стояли и песни попсовые в разнобой пели. чтобы царапались: заведём щенка, нет, котёнка, щенка, котёнка, щенка, котёнка. из-за какой-нибудь несчастной чашки бранились: почему ты опять взяла мою чашку? в шкафу их штук десять, всяческих объёмов и форм – а ты мою взяла? и ты такая: глупый. ты – мой. поэтому и чашка твоя – теперь тоже мне принадлежит.
милый, тебе ли склонять меня к пассивности и тупому наблюдению из окна квартиры, защёлкнутой на все замки и задвижки? не ты ли первым грудью врезаешься в стихии, в циклоны, в ураганы и речи знойные произносишь в своей относительно процветающей стране? не ты ли тестируешь себя вопросами геополитическими? почему же моя страна недостойна процветания? почему моя страна не заслуживает того, чтобы за неё речь держали и плакаты поднимали?
