В шесть утра гремит будильник.
Я резко просыпаюсь с мыслью: проклятая работа.
Чищу зубы с мыслью: проклятая работа.
Закидываю в себя бутерброд с мыслью: проклятая работа.
Собираю волосы в конский хвост. Отклеиваю с отёчных мешков гидрогелевые патчи. Наношу консилер. Пудру. Тени. Тушь. Недовольство.
Готова.
Сиденье в маршрутке номер девять ледяное.
Ягодицы отчаянно мёрзнут.
Мёрзнут ладони, бледнеют ногти – ибо вчера, после пахоты, от меня, как обычно, сбежала правая перчатка, с неисчислимыми предшественницами которой всегда происходили какие-то странности, какая-то мистика невероятная, какие-то любови безответные и трагичные.
Носки о таких слыхом не слыхивали.
Расстроенная расставанием, я разглядываю курящего, звонящего, производящего расчёты водителя – и, одновременно с ним, отпускаю сцепление.
Трогаюсь.
Дёргаюсь.
Старый радиоприёмник с пучком торчащих проводов тотчас начинает шипеть и кряхтеть. Передавать, что в первой стране – землетрясение. Во второй – пожары. В третьей, четвёртой, пятой – восстания, эпидемии и авиакатастрофы.
В нашей – село не очень дальнее торжественно открывает автобусную остановку. Приводит в восторг местных жителей. Заставляет улыбаться, плакать, делиться со студентом-практикантом-будущим-журналистом-мел-кой-газетёнки впечатлениями: спасибо, от души спасибо нашему депутату за щедрость, жаль тока, что автобусы раз в неделю ездят до райцентра и обратно (тот ещё рай, не упомянуть бы всуе), по просёлочной дороге, через мост досочный, который весной неизменно под воду уходит, вот так загнёшься и к врачу не доберёшься, да зачем нам эта остановка вообще сдалась, нужно было вышку сотовую построить, телефоны ловят только на крышах, а об интернетах ваших даже говорить не хочется, нет у нас такого явления, как интернет.
Прыснув в ворот застиранной ветровки, водитель маршрутки врубает вторую передачу. Меняет волну. Замурованные в оболочку ОРВИ пассажиры знакомятся с песнями соседней республики. К конечной точке приезжают пританцовывая.
Притопывая и прихлопывая в унисон, вклиниваюсь в тугое одностороннее движение, исполняю тройной тулуп над турникетами, приземляюсь на щербатую ступень эскалатора (золотая медаль, олимпийские показатели) – и тут же подвергаюсь избиению портфелем.
Ягодицы горят свежеиспечёнными булками.
