А вот Клем не знает сомнений. Это касается как стряпни Танаэ, так и ее собственного призвания. Клем — это литература или ничего. Из всей пятерки Клем мне нравится больше всех. С ней так же весело, как с Титиной, и она единственная, кто бросает книжки, чтобы нырнуть в волны, и кто не смотрит на Пьер-Ива как на Будду, к ногам которого надо складывать подношения, по возможности — съедобные. Мне бы хотелось такую маму, как Клем… Но я насчет нее не обманываюсь: из всей пятерки Клеманс, хоть она и выглядит мышкой, нарядившейся рейнджером, больше всех хочет добиться своего. Да, она играет, но играет по-крупному, она много поставила на эту неделю занятий. Другими словами, Клем явно верит в себя.
Вообще-то мне кажется, что Клем с Элоизой немножко похожи. Одного возраста, обе стройные, и от обеих исходит обаяние женщин с характером. Они в некотором роде близнецы. Непохожие сестры. Элоиза — в образе задумчивой девочки, Клем — подвижная и косит под мальчишку. Они никогда между собой не разговаривают. Потому что они — соперницы? Потому что обе они — самые талантливые в группе? Им надо делить одну ману на двоих?
Танаэ вернулась с чашками, следом за ней появились По с сахарницей и Моана с кофейником. Ее дочери никогда одна от другой не отходят дальше чем на три метра, они напоминают странного четверорукого зверя, который мигом накрывает на стол и убирает со стола.
Пьер-Ив постучал ложечкой о чашку, призывая к тишине. С обедом покончено, теперь он даст задание на вторую половину дня.
Девочки, за работу!
— Барышни, как по-вашему, — спросил писатель, — с чего лучше всего начать роман?
— С мертвеца! — немедленно отозвалась майор полиции Фарейн.
— Почти угадали! — обрадовался наставник, болтая ложечкой в чашке кофе. — Но есть начало и получше.
На этот раз ни одна из его учениц не решилась ответить.
Лучше, чем мертвец?
Я молча искала ответ. Два мертвеца? Или один, но разбросанный по всем двенадцати Маркизским островам, голова на Нуку-Хива, одна нога на Тахуате, другая — на Тату-Хива? Похоже, ни у кого, даже у Титины и Клем, не было настроения шутить.
Время вышло. ПИФ сделал огорченное лицо и, допивая кофе, ответил сам:
— Лучше мертвого тела — только его отсутствие. Просто исчезновение! Подумайте сами. Если вы начинаете с убийства, читатель задумается над тем, кто его совершил, как и почему. Согласен, это превосходное начало. Но если вы начнете с исчезновения, читатель будет задавать себе все те же вопросы — кто, как, почему, плюс еще один: убит пропавший или нет?
