— Сорок процентов мои! Я ловец, своего не упущу! — бунтовала Баба, и от азарта в глазах её чёртики заблестели.
— Так не работает! — возмутился Сейл. — Ты должна была сказать двадцать пять, и на том бы сошлись!
— Я. Никому. Ничего. Не должна, — отчеканила Баба.
Она страсть как не любила торговаться! Ей не раз пытались сбивать ценник и за избы, и за коней, и она часто «падала» в цене, но это если её не злили. Тем, кто ныл, канючил, прибеднялся, особенно погорельцам, она ещё от себя могла приплатить. Благотворила по бабьей доброте. А вот если её злили, как Дракон сейчас, за дуру считали и пытались развести на ровном месте, просыпалась в ней неведомая торгашеская сила.
— Не должна, точно. Я поэтому тебя в партнёры и зову. Тебе четверть — так будет справедливо-пресправедливо! — попробовал поиграть на Бабьей порядочности Дракон.
— Чё ты пристал? Иди, вон, за эту четверть в лесу сам грибов набери, экономичный ты наш, и ничего вообще мне платить не надо будет! — напирала Баба, понимая, что сейчас задачка эта Сейлу явно не по силам.
Дракон и с ненажратым-то пузом грибы собирать не мог. Нечем. Грибочки эти, как назло, меленькие, растут во мху, во влажных расщелинах старых пней. Лапки у дракона коротенькие, неуклюжие, ему не выковырять. Губами собирать — себе дороже: после третьего грибка окосеешь и на боковую в лесу завалишься. Сейл всегда нанимал для сбора волшебных грибов местных людей, и те за десять процентов рады-радёшеньки были расстараться, лес будто пылесосом прочёсывали. Но сейчас времени искать исполнителя не было: того гляди, Шиа припрётся, а товара нет. Он, конечно, позвал повара не на грибы — про Бабу договариваться, оценить и такую сделку, но заодно ещё и грибов продать будет очень хорошо — допродажа идеальная. Дракон раньше никогда людьми не торговал и ценника на такую услугу не знал. Если на Бабе не сойдутся, то всё равно без куша не останется.
— Ладно, партнёр, не кипятись! Убедила! Тридцать процентов — твои, и поможешь мне, когда договариваться буду. Поприсутствуешь, попорхаешь по хозяйству, — пошёл на попятную Дракон, но был рад отжать себе ещё хоть что-то.
— То-то! — сказала Баба и, гордо задрав нос, похромала в лес за веселящими грибами.
Аккурат к обеду прилетел повар Шиа. Баба подала ему свежепойманную рыбу и вяленое мясо из драконьего погреба, которым тоже, оказывается, была оборудована пещера. Болтали они про дела, что коней добыть бы побольше, лучше загнанных. Про похлёбку из тех грибов, которые пойдут в горах через пару недель, и сколько будет она стоить тогда. Шиа был, мягко говоря, странноват. Видимо, пять голов у одного зверя — перебор. Переговоры вела одна голова, центральная, самая большая и на самой толстой шее. Остальные же головы от центра к периферии становились меньше и, похоже, глупее. Они мешали основной, болтали шёпотом о разной ерунде и хихикали. Главная голова шеф-повара с помощью хвоста давала им затрещины, и тогда маленькие головы принимались скучать и громко вздыхать.
