У него очень хорошее настроение, и он, вероятно, прав. Хоть я и не могу идеально всем управлять, рано или поздно мы всё равно выйдем из цикла сна – проснёмся как обычно дома, в своих постелях, примерно через двадцать минут. Скоро я высохну.
Расслабься, Малки! Нет тут ничего опасного. Это просто обычный сон, где всякое странное творится.
Я пытаюсь убедить себя в этом, изо всех сил пытаюсь. Я говорю себе: «Пусть будет так…»
– Да ладно, Малки! – говорит Себ. – Мы еду красть идём, помнишь? Прямо как в книге!
– Помню, помню, – вздыхаю я. – Ладно, твоя взяла.
Я встаю на край невысокой скалы, где озеро мощным водопадом обрушивается вниз, как на картинке в книжке. Я делаю глубокий выдох и принюхиваюсь, поворачивая голову точно по линии горизонта.
Запах доносится с той стороны, где постепенно начинает садиться солнце, окрашивая Подливочное озеро в коричневато-розовый. Кто-то жарит мясо. Мамонта? Я поворачиваюсь к остальным и киваю.
– Мясо, – говорю я. Рисованные губы Коби расплываются в широкой улыбке, и он высовывает язык от удовольствия. Он не боится того, что может произойти дальше. Он вообще никогда не боится. Эрин рядом с ним встаёт и протягивает руку старой Фарук – та отмахивается от неё и, покряхтывая, поднимается самостоятельно.
(Большинство имён, кстати, придумал Себ. Просто решил уточнить. Эрин – это его одноклассница.)
Между деревьев виднеется огромная скала, а чуть подальше слабо светится костёр.
Красть мясо у другого племени – огромный риск. В книжке всё легко и просто: племя делится с нами мясом, потому что мы голодны, а Коби потом катается на мамонте. На самом деле мы никогда не заходили так далеко во сне, нас всегда что-то отвлекало. Поэтому, наверное, Себу и не хочется уходить. Он просто мечтает покататься на мамонте – и не могу сказать, что осуждаю его за это.
Я крадусь между камней, поднимаю пригоршню земли, принюхиваюсь и морщусь от мерзкого запаха собачьих какашек.
– Собаки, – шепчу я, вытирая пальцы. Даже в темноте я вижу, как на лице Эрин мелькает страх. Про собак нам всем прекрасно известно. Другое племя кочует с ними. Они с ними говорят, дают им имена и команды, прямо как мы в реальной жизни. Собаки нападают, если им велят. Они жуткие, даже во сне.
Тут позади меня раздаётся звук: р-р-р-р-р-р-р-р-рррррр. Я сглатываю и оборачиваюсь: вот она. Старая чёрно-рыжая псина с седой мордой. Она припала к земле, готовясь броситься; глаза светятся янтарём в лучах заходящего солнца. Она поднимает кривую переднюю лапу, деформировавшуюся после какого-то старого ранения, и снова рычит.
