Я хочу рассказать об одном забавном случае из того времени. Как я уже писала, мы с сестрой вели несколько уроков в школе в Гранвиле. Я преподавала шестиклассникам французскую грамматику (они знали значительно меньше меня) и геологию (!). Сама я мало что знала о геологии и потому старалась точно следовать учебнику, прочитывая новую главу перед тем, как выходить к ученикам. Однажды я храбро решилась на проведение лабораторного эксперимента, хотела показать реакцию кальция (был ли это кальций? или просто мел?) на уксус. «Смотрите, дети, сейчас он будет пузыриться, потому что кислота…» Но ничего не произошло, никаких пузырей! Это была первая в моей педагогической карьере попытка быстро найти выход из безвыходного положения: «Ага! А вы подумали, что сейчас появятся пузыри!..»
Вскоре после того как я сдала экзамены на последний бакалавриат, мы переехали из Гранвиля обратно в Кламар. Мне исполнилось семнадцать, и через два дня после дня рождения я встретила Александра. И дальше мы шли по жизни вместе: учились, развивались, любили, жили полной жизнью…
Позже, когда мы уже «встречались», совершенно неожиданно мне сделал предложение близкий друг кардинала Жана Даниэлу (сын директрисы коллежа Св. Марии, где я училась). Заметив меня на школьном благотворительном базаре, где я что-то продавала, он решил, что хочет на мне жениться sans dote![10] Об этом предложении написала моей матери в официальном письме его мать. Моя мать ответила ей, что сердце ее дочери уже занято. И все! Мне было восемнадцать, и я была очень польщена и даже удивлена, что мои родители признали Александра как серьезного претендента на мою руку. Ведь ему было всего двадцать лет!
Мы с Александром совершенно не сомневались, что всегда будем вместе. Мы не говорили об этом, просто знали. Время это в Париже было особым. Шла война, планов на будущее никто не строил, жили только настоящим. Реальным был этот день, теперь, сейчас – и ничего другого. А для молодых людей это так и в обычное время. На каждые выходные Александр приезжал в Кламар, в воскресенье вечером уезжал обратно в Париж, а в понедельник писал мне пневматическое письмо[11]. Я храню эти письма до сего дня!
Мы оба записались на курс по искусству, который читал один раз в неделю знаменитый профессор Владимир Васильевич Вейдле. Сделали мы это для того, чтобы иметь возможность лишний раз побыть вместе, но для нас обоих этот курс оказался настоящим окном в мир искусства, которое я знала очень плохо. Я до сих пор помню рассказы Владимира Васильевича о портрете мальчика с виноградной кистью Мурильо (Лондонская национальная галерея) и о других картинах, об истории и эволюции искусства и т. п. Мы впервые близко познакомились с миром красоты, вошли в его радость и праздничность. Ну и, конечно, было очень приятно побыть вместе среди недели!
