— А на даче у моего приятеля был камин, — продолжал Альберт Витальевич, закуривая сразу две сигареты и одну из них протягивая Лере, — роскошь по тем временам прямо-таки царская. Ну, и вечерком он этот камин зажег… А американец ему и говорит: знаешь, мол, мистер Вася, я и так отношусь к тебе с подобающим уважением, незачем мне еще и пыль в глаза пускать… Мистер Вася, ясное дело, не понял, что случилось. «Какая, — говорит, — пыль?» А американец ему: так, мол, и так, я не хуже твоего знаю, сколько стоят березовые дрова. Разве же можно их просто так в камине жечь? Лучше бы, говорит, ты свой камин долларами топил…
Лера, наконец, улыбнулась, показав ровные белые зубы.
— По-моему, это байка, — сказала она своим бархатным голосом и затянулась сигаретой.
— По-моему, тоже, — согласился Альберт Витальевич. — Этот мой приятель обожал травить байки.
— Вы расстались? — спросила Лера.
Альберт Витальевич бросил в ее сторону быстрый косой взгляд, который, увы, ничего не прояснил: пушистые ресницы Леры были опущены, а на губах опять играла вежливая кошачья полуулыбка.
— Давно, — не очень охотно ответил он.
— А почему?
«Так тебе все и расскажи», — с неудовольствием подумал Альберт Витальевич.
— Да так, — сказал он, сопроводив свои слова неопределенным жестом, — жизнь развела… Ты же знаешь: в бизнесе друзей нет. А тем более в политике. Времена нынче такие, что совместного бизнеса ни одна дружба не выдержит.
Он замолчал, спохватившись, что едва не наговорил лишнего. Лера — это бы еще куда ни шло, но здесь ведь был еще и Юрген — привычный и безмолвный, как предмет мебели, но при этом все слышащий, все замечающий, мотающий на ус и включающий в свои непонятные простым смертным расчеты. Да и Лера, если разобраться, та еще штучка. Спать-то он с ней спал, но вот кто она такая и откуда взялась, знал исключительно с ее слов. Его служба безопасности билась над этой задачкой уже второй год подряд, но ни подтвердить, ни опровергнуть эти самые слова до сих пор так и не смогла. Это наводило на неприятные размышления; к тому же Юргена в дом привела именно Лера, и, как всегда, стоило лишь Альберту Витальевичу об этом вспомнить, как в мозгу жужжащим роем закружились подозрения. Возможно, это был сложный, хорошо продуманный, рассчитанный на годы вперед заговор. А почему бы и нет? Свалить такую фигуру, как Альберт Жуковицкий, — дело непростое, и действовать тут надобно с умом. В том-то и беда, что среди его врагов и конкурентов дураков не осталось: он теперь вышел на такой уровень, куда дураку просто не добраться. На такую высоту, если хотите знать, далеко не каждый умный вскарабкается, зато сковырнуться с нее — легче легкого…
