* * *
Так это началось, и не могу сказать, что я получил большое удовольствие, встретившись утром следующего дня с подзащитным. Войдя в камеру, Бойзен окинул меня взглядом аукционного оценщика, сел на табурет и заявил, что не намерен пользоваться ни моими услугами, ни услугами какого-либо другого адвоката. Защищать себя сам он не намерен также, поскольку абсолютно не виновен в инкриминируемых ему преступлениях.
Не будучи, конечно, патологическим идиотом, Бойзен умел читать и давно ознакомился со всеми материалами своего дела. Я-то успел лишь перелистать одиннадцать толстых томов, но даже одного взгляда было достаточно, чтобы понять, насколько безнадежно положение этого человека. Сто семнадцать свидетелей намерен был вызвать в суд обвинитель. Государственный защитник, повозившись с делом полтора месяца, нашел лишь двух человек, согласившихся свидетельствовать в пользу обвиняемого, причем оба оказались его друзьями детства, собиравшимися — так мне, во всяком случае, показалось — солгать суду из чистого сострадания.
— Вы намерены именно этой линии придерживаться во время суда? — спросил я Бойзена, чтобы расставить над i все мыслимые точки.
— Да, — отрезал этот невинный агнец.
* * *
Мне, конечно, далеко до Перри Мейсона. Полагаю, что до Перри Мейсона далеко любому реальному, а не выдуманному адвокату. Но что меня все-таки сближает с героем Гарднера, так это любовь к независимым расследованиям. Мне не часто приходилось прибегать к услугам моего приятеля Ричарда Бертона, но всякий раз, когда по делу требовались отсутствовавшие в материалах улики и доказательства, я обращался только в его агентство.
Мы договорились поужинать в «Валентино», и, когда нам подали десерт, я перешел к делу.
— То, чего я хочу, тебе может не понравиться, — сказал я.
— Немного есть заданий, которые мне могут не понравиться, — улыбнулся Рик и погрузил ложку в блюдечко с абрикосовым вареньем. — Ты прекрасно знаешь, что я люблю сладкое, — сказал он, поскольку я, видимо, не сумел скрыть легкой усмешки, — но каждый раз, когда я в твоем присутствии съедаю лишний кусок пирога, твое лицо становится похоже на осуждающую физиономию гипсового Цезаря, который стоит в кабинете окружного прокурора.
— Не обращай внимания, — пробормотал я. — Просто…
— Просто тебе вредно сладкое, вот ты и сублимируешь собственные желания.
— Хорошо-хорошо, — прервал я. — К делу, пожалуйста. Тебе придется заняться на этот раз не поиском доказательств невиновности моего подзащитного. Я хочу знать, что представляет собой клиент — организация, оплатившая защиту Бойзена.
