– Благодарю, мичман, – ответил капитан.
Солнечную батарею уже можно было различить за обзорным экраном – большая тонкая структура, похожая на один из перьевых кораллов, обитающих в морях на родине Брайта. Сотни длинных рукавов по спирали разбегались от центральной сферы, где жила и работала команда. Каждый из рукавов был оснащен набором помаргивающих и медленно вращающихся панелей, что впитывали в себя свет трех солнц системы, которые и подарили Хетцаль-Прайму и его спутникам необычайно долгие посевные периоды. Батарея возвращала солнечный свет обратно на аграрные планеты, накапливая и передавая его вниз с помощью особой запатентованной технологии – местной гордости.
Станция была прекрасна. Брайт никогда не видел ничего подобного. Казалось, будто ее не построили, а вырастили – и кто знает, может, так оно и было. Считалось, что в системе Хетцаль можно вырастить любую сельскохозяйственную культуру в Галактике. Возможно, космических станций это тоже касалось.
И вдруг яркая полоса, слишком быстрая, чтобы за ней смогли уследить глаза даже такие зоркие, как большие, темные шары Брайта, созданные эволюцией для улавливания мельчайших деталей в лишенных света глубинах морей Гли-Ансельма. В мгновение ока солнечная батарея оказалась разрушена. Только что она была целой и выполняла свои функции, как вдруг уже в следующий миг станция горит, а половина оторванных рукавов-коллекторов медленно уплывают прочь.
Центральная сфера уцелела, хотя внешний корпус станции объяли языки пламени, безмолвно танцующие в невесомости. На глазах Брайта внешнее освещение станции моргнуло, замерцало и окончательно погасло.
Капитан положил руку на лоб. Тоже моргнул. Один раз, медленно.
Затем повернулся к подчиненным.
– Мы не знаем наверняка, погиб ли экипаж, – произнес он, глядя на серьезные лица своей команды. – Я бы попробовал провести спасательную операцию, но эта штука, – он указал на разбитую, горящую батарею, которая по мере приближения «Авроры‐9» все больше увеличивалась в размерах за обзорным экраном, – может развалиться в любую минуту. Или взорваться. Или схлопнуться. Я не знаю. Суть в том, что, если станция разрушится, пока мы будем к ней пристыкованы, нам тоже конец.
Брайт побарабанил кончиком пальца по одному из своих щупалец.
– Уверен, вы оба осведомлены, что я – наутоланин. Зеленая кожа, большие черные глаза, кем еще я могу быть? Чего вы можете не знать, так это того, что эти самые щупальца улавливают феромоны, испускаемые другими существами, позволяя мне понимать их эмоциональное состояние. Вот откуда мне известно, что вы оба… в ужасе.
