. Однако в «Описании…»
[474] Белюстин, несмотря на критику устоявшейся системы взимания денег или провианта за требы, оправдывает эти поборы тем, что иначе священнику будет не на что содержать свою, традиционно для духовенства, большую семью. Рассуждая о том, какой размер дохода должен ежегодно иметь священник для элементарного обеспечения своего быта, отец Иоанн приходит к мнению, что он должен быть не ниже 350–400 руб. При этом, как утверждает автор, лучший приход обеспечивает священника окладом в 200 руб., а средний – не более 100 руб. в год
[475].
Способ получить пропитание через возделывание земли, которое, как утверждает свящ. И. С. Белюстин, на первый взгляд более безобидно, нежели принудительный сбор пожертвований с прихожан, также губителен для священника и прихода. Несмотря на то, что духовенство имело в своем распоряжении землю, оно, в отличие от дворянства, не имело приписанных к земле крепостных[476], а значит, вынуждено было обрабатывать землю своими силами. Учитывая, что обработка земли, если священник решается использовать ее как средство дополнительного дохода, занимает большую часть его времени и отнимает силы, священнические обязанности сельского иерея отходят на второй план и становятся неким родом деятельности, отвлекающим его от верного способа прокормить семью. Священник-земледелец теряет необходимую для пастыря чуткость, грубеет, становится неопрятным и в итоге почти ничем не отличается от обычного мужика-крестьянина. Свящ. И. С. Белюстин приходит к выводу, что земледелие, при всей его кажущейся безобидности, в действительности серьезным образом препятствует исполнению пастырем своих основных и первостепенных обязанностей[477].
Исходя из вышесказанного, любой из существующих способов обеспечения священнического быта приводит к тому, что пастырь оказывается в ситуации, в которой он неспособен подавать нравственный пример прихожанам через собственную жизнь, а наоборот, вынужден потакать безнравственности своей паствы по причине материальной зависимости от нее. Зависимость от подаяния и рабочей силы прихожан парализует христианскую проповедь, заставляет священника не обличать греховность приходящих к нему на исповедь людей из страха лишиться последнего куска хлеба, и приводит к тому, что священник не только не ведет свою паству к нравственному идеалу, но и сам опускается до ее духовно-нравственного уровня.
Свящ. И. С. Белюстин, критикуя сложившуюся ситуацию, скорее сочувствует духовенству, нежели осуждает его, а виновниками его положения, хотя он и не говорит об этом прямо, считает государственную власть и священноначалие.
