- Похитили? Вы уверены в этом? - Голос на другом конце провода звучал по-прежнему спокойно.
- Я все видела собственными глазами. Двое мужчин вывели его под руки из здания аэропорта, затолкали в черный лимузин и увезли. Все произошло так быстро, что я ничего не сумела предпринять. Я крайне обеспокоена. Ума не приложу, что делать.
- Вы сообщили в полицию?
- Нет, я…
- Очень хорошо. Послушайте, теперь этим происшествием займусь я. Вы доверяете мне?
- Да… Я… - Лина умолкла. Что еще она могла предпринять? Она просто вынуждена верить этому незнакомому человеку, ведь Гарольд Питерсон сам дал ей номер его телефона.
- Я немедленно займусь этим делом. Я сделаю все, что только в моих силах. А вы попытайтесь заснуть. Завтра утром я сообщу вам, что удалось сделать. Девять часов - это не слишком рано для вас? Нет? Хорошо. В каком вы отеле?
Лина была измотана до предела. Она сообщила незнакомцу адрес и повесила трубку. Уверенности в том, что она поступила правильно, не было. Похоже, незнакомец не очень удивился, услышав о похищении ее шефа. Может быть, она напрасно так переживает и уже завтра утром он вернется, как ни в чем не бывало?
Шатаясь, словно пьяная, она встала и раскрыла дорожную сумку, чтобы достать ночную рубашку. И тут взгляд ее упал на чемодан из свиной кожи. Лина медлила, не решаясь открыть его. Может быть, именно в нем таится ответ на вопросы, так мучающие ее?
Усталость как рукой сняло. Девушка заказала в номер кофе и несколько сандвичей, после чего опять заперла дверь на ключ, чтобы никто не помешал ей.
Но как открыть чемодан? Ключей у нее не было, они остались у Питерсона. Лина попробовала, не подойдут ли ее ключи, но замки не поддавались. Тогда она достала пилку для ногтей и принялась шуровать ею. Замок щелкнул, и чемодан открылся.
В нем оказалось несколько рубашек, совсем новых, упакованных в целлофановые пакеты. Под ними лежал темный купальный халат. Лина аккуратно вынимала вещи и складывала их на кровати. Она достала комнатные тапочки в кожаном чехле, пушистый свитер, дорожный будильник и полдюжины тончайших льняных носовых платков. Все вещи были очень дорогие, свидетельствующие о хорошем вкусе хозяина.
Мысль о Гарольде Питерсоне заставила сердце Лины мучительно заколотиться. Ей казалось, что и в этом ставшем внезапно отвратительном номере витает предчувствие беды. В самолете шеф вел себя так странно, он не был похож на самого себя. Почему она не обратила тогда на это внимания? Почему вспомнила об этом только теперь?
