Сам господин и владелец Мюррей Мадиган, обнаженный, лежал на хирургическом столе. К белым пластиковым гнездам на теле тянулись провода. Кэшеру показалось, что он заметил легчайшее движение груди: каталептик дышал с частотой в одну десятую нормальной ли еще реже.
И'стина нимало не смутилась.
- Я проверяю его четыре-пять раз в сутки. Сюда никто не имеет права входить, кроме меня. Ты особый случай. Он знает, что обязан тебе жизнью, и поэтому ты первый посторонний, побывавший здесь.
- Я полагаю, - сказал Кэшер, - почтенный управляющий Ранкин Майклджон многое бы отдал, чтобы хоть одним глазком сюда заглянуть. Мадиган не дает ему покоя. Он хочет знать, что Мадиган делает, а ведь он ничего не делает.
- Это не совсем так, - возразила И'стина. - Он спит. Не каждый способен на такое: решиться проспать пятьдесят-шестьдесят тысяч лет, просыпаясь иногда, чтобы посмотреть, как идут дела.
Кэшер присвистнул, тут же оборвав себя, словно побоялся разбудить голого старика на хромированном хирургическом столе.
- Так вот почему он выбрал тебя!
И'стина энергично мыла руки в спецраковине.
- Вот почему он сделал меня, - поправила она. - Обычные черепахи живут триста лет. Помножь на триста - результат трансформации, - получаем девяносто тысяч. Потом в меня впечатали любовь и обожание. Он не просто мой хозяин, он мой Бог.
- Кто?!
- Ты плохо слышишь? Не расстраивайся. Противозаконных сведений в твоей памяти не будет. Я его боготворю, но это не религия. Это чувство в меня впечатали в момент, когда я открыла свои маленькие черепашьи глаза и меня опустили обратно в резервуар, чтобы увеличить мозг и придать телу вид женского. Затем в мое сознание импринтировали Агату Мадиган. Я именно то, что ему необходимо. Ни на одной планете ни одна женщина - любовница, жена или мать - не была еще так нужна человеку, как я нужна моему хозяину. Он должен знать, что я рядом, когда просыпается. Ты умный человек, Кэшер. Ты бы себя доверил машине, пусть самой хорошей, на девяносто тысяч лет?
- Это было бы непросто - организовать батарею саморемонтирующихся мониторов на такой долгий срок, - согласился Кэшер. - Но получается, что девяносто тысяч лет по четыре-пять раз в день тебе придется... Я даже не могу подсчитать. Ты никогда не устаешь?
- Он мой милый, мой любимый, мой единственный дружок, - пропела И'стина, приподнимая веки старца и закапывая под каждое чуть-чуть бесцветной жидкости. Между делом она объяснила: - Обмен веществ сильно замедлился, веки могут прилипнуть к глазным яблокам.
