— Я понимаю, что все это звучит невероятно для тебя. Ты не веришь, что это правда, — не переставал наблюдать за мной Евгений. — Но тем не менее это так. Тебе придется поверить мне на слово. А еще ты можешь открыть нижний ящик комода и достать оттуда фотографию матери, на которую ты удивительно похожа, — слабо улыбнулся он.
Уговаривать меня не пришлось. Карточку я нашла сразу же, лежала она прямо сверху, наклеенная на кусок картона. С нее на меня смотрела как будто я сама. Только вот прическу такую я никогда не носила, как и платье на женщине было не современного покроя. А еще отличались глаза. У нее они были карие, тогда как у меня зеленые. И я всегда думала, что цвет глаз мне достался от мамы.
Удерживая фотографию в руке, словно это была старинная реликвия, я вернулась к Евгению. От женщины на изображении не могла оторвать взгляда.
— Теперь ты веришь? — донесся до меня вопрос.
— Я не понимаю… Вы говорили, что у вас родился белый волчонок, да еще и с острым слухом. Я же кроме того, что абсолютно глухая, так и оборачиваться никогда не могла…
Евгений медленно кивнул и снова заговорил, хоть я и видела, что каждое слово дается ему уже с большим трудом. Но для меня сейчас настолько важна была правда, что жалость я постаралась прогнать.
— Если бы не дикая неконтролируемая жажда мести и злоба дяди, я, возможно, так и не узнал бы всей правды. Но он сам захотел рассказать мне ее, чтобы добить окончательно, как считал тогда. Однажды вечером он заявился сюда и поведал о событиях, что произошли в ночь убийства моей жены и после этого. Наемники Артема, которым было дано задание убить вас обеих, после ожесточенной драки с твоей матерью не посмели убить еще и детеныша, которого она защищала ценой собственной жизни. Они унесли тебя к колдуну, чтобы он собственноручно и порешил тебя. Взяв тебя в руки, он сразу же почувствовал мою магию, о чем и поспешил рассказать Артему. Понимая, что твоя смерть повлечет за собой смерть его сына, пусть и предполагаемого конкурента, вожак приказал колдуну провести ритуал разъединения. Тебя разделили на две сущности — волчью и человеческую, а у Антона отняли возможность оборачиваться в любое время и в любую ипостась. Отныне он мог это делать только в дни полнолуния, как и не делать этого тоже не мог. Тебя глухую подкинули на порог дома малютки, а волчицы и след простыл, — грустно закончил Евгений.
— Получается, что Антон каким-то образом узнал обо всем? — осенило меня.
