Я дернулась, как от удара. А он далеко не дурак, как показалось мне раньше, и очень даже наблюдательный.
В два прыжка Матвей настиг меня и прижал к стеллажу.
— Говори, что ищешь? Только правду!..
В голосе его не было угрозы, но и ласково он не звучал. А почему бы нет, собственно говоря? Почему я не могу сказать ему правду, раз ее не постарались от меня скрыть?
— Руки убери, — для начала попросила я. А потом и вовсе оттолкнула его и отошла в сторону. — Рядом с моей комнатой, в клетке сидит волчица.
— И что?
— А ничего! — возмутилась я. — Не могу видеть ее мучения!
— Так ты решила освободить ее? — хохотнул он. Эмоция номер два. А нам, оказывается, ничто человеческое не чуждо. — А ну, пошли отсюда, — схватил он меня за руку и потащил упирающуюся за собой. Если бы и дальше продолжала тормозить движение, наверное, поволок бы по полу, с такой силой держал. — У папаши слух, как у локационной установки. В подвале можно поговорить спокойнее…
Оставалось надеяться, что изнасиловать он меня не захочет. Хотя что-то мне подсказывало, что я не в его вкусе.
Мы спустились в подвал, и повел меня Матвей не в мою комнату, а в ту, где сидела волчица.
— Привет, малышка! — по всей видимости, сказал Матвей волчице. — Давно не виделись. Какими судьбами тут?..
Не ждет же он, что она начнет отвечать ему? Но додумать мысль я не успела. Прямо на моих глазах Матвей обратился в волка и приблизился к клетке. Какое-то время они с волчицей смотрели друг на друга. Периодически облезлый волк, что был Матвеем, крутил мордой и фыркал. Мне почему-то казалось, что делал он это недовольно. Скорее всего, волчица сейчас рассказывает ему историю своего пленения, о которой он, судя по всему, ничего не знает.
Сеанс общения закончился довольно быстро. Матвей обратно превратился в человека, причем совершенно голого, потому что вещи его остались валяться на полу. Не спеша оделся и только потом заговорил.
— Ты не узнала ее? — задал он неожиданный вопрос. — Она говорит, что вы встречались.
— Знаешь, как-то не привыкла в волках распознавать людей, — не удержалась я от язвительности.
— Ксюха это, моя подруга детства…
Ксюха? Память лихорадочно закрутила шестеренками, восстанавливая недавние события. Ксюша — жена Димы, друга Антона. Значит, они тоже оборотни? Ну естественно! Как я раньше об этом не подумала! И волчата — это их дети.
— Почему она тут? — старалась говорить спокойно, хоть внутри уже все клокотало от ярости. — И почему не оборачивается?
