— Не важно! Сегодня вечером она занята, — упрямо гнул свою линию Буров и, как обычно, делал это в хамоватой манере. Ну и Владу это разозлило.
— Кирилл Сергеевич, чувствуете вы себя уже почти хорошо. С Павликом вы можете остаться сегодня и сами. А я бы хотела эту ночь провести у себя дома, — сухо проговорила она и повернулась к Штольцу. — Я согласна сегодня поужинать с вами, — с торжествующей улыбкой закончила.
— И все же, Кирилл, как ты смог заполучить в качестве учителя музыки настоящую пианистку — виртуоза, можно сказать, своего дела? — повернулся к нему Штольц, когда они подошли к его машине.
Кирилл вышел проводить гостя, хоть и больше всего сейчас ему хотелось расквасить немцу морду.
— Харизма, Карл. Природное обаяние. Передо мной ни одна женщина еще не смогла устоять, — расплылся в ехидной улыбке Кирилл.
— Так уж и не одна? — недоверчиво усмехнулся Штольц.
— Именно, Карл, именно. Мне их стоит только поманить… говорю тебе без излишней скромности.
— Ты и скромность — вещи несовместимые, — рассмеялся Штольц. — И кажется, есть одна женщина, которая тебе не по зубам, — лукаво добавил. — До завтра, друг мой. Надеюсь увидеть тебя в офисе…
Немец уехал, а Кирилл еще какое-то время смотрел в то место, где скрылась за поворотом его машина.
Не по зубам, говоришь? Ведь намекал Штольц на пианистку. Да и намек был слишком прозрачен. А сам-то… У самого, вон, глазки как масляно заблестели, стоило только услышать, как она играет. Да он же пулей выскочил из кабинета. Едва шею себе не свернул, несясь по лестнице вниз. И слушал ее брынчание так, словно ничего прекраснее в жизни не слышал. Ну музыка, как музыка, ничего особенного. Насчет виртуозности исполнения… в этом он точно не разбирается, но вряд ли пианистка хватает звезды с небес в этом плане. Уж признался бы Штольц, что положил на нее глаз, и не пудрил мозги всякой высокопарной чушью!
Размышляя таким образом, Кирилл вернулся в дом в настроении, далеком от безоблачного. Оно еще раньше у него испортилось, когда спорил со Штольцем, доказывая ему очевидное. Но то были рабочие вопросы, и они частенько решались в горячих спорах. Окончательно испортила ему настроение киса, когда попыталась поставить его на место, да еще и при посторонних.
Ирина Леонидовна суетилась, накрывая стол к обеду. Сын что-то рисовал в альбоме тут же, в гостиной. Пианистка же листала его прописи с довольной улыбкой на губах.
— И что там? — заглянул ей Кирилл через плечо.
