— Павлик, у твоего папы гость. Что если мы им помешаем?
У Влады даже мелькнула мысль отменить сегодняшнее занятие, когда Ирина Леонидовна торжественным шепотом донесла, что к хозяину пожаловал важный гость «какой-то импозантный инострашка», — по ее же словам. Но, с другой стороны, кабинет Бурова, где он и принимал гостя, находился на втором этаже. Дверь в кабинете была массивная и звуконепроницаемая, как казалось Владе. Ну и они с Павликом постарались не сильно шуметь, делая упор сегодня на теории.
— Да не… Мы им точно не помешаем. Они там так кричат… — отмахнулся мальчик. — Ну поиграй мне, пожалуйста! — взмолился он.
Со второго этажа, действительно, доносились голоса. Буров с гостем вот уже час о чем-то ожесточенно спорили. Влада только надеялась, до спор не приведет к ссоре, хоть ее это и не касалось. Ну и… она сдалась на уговоры Павлика.
— И что же мне тебе сыграть? — с улыбкой посмотрела на довольную детскую мордашку.
Некстати вспомнились слова Игната, когда он назвал Павлика сложным ребенком. Вернее, такое предположение выдала она, но водитель Бурова его не стал оспаривать. Павлика можно было назвать каким угодно ребенком — не в меру подвижным временами; частенько не самым усидчивым, если дело не касалось музыки; довольно строптивым, особенно когда речь шла о еде; но только не сложным. И Влада успела привязаться к нему. Вот уж не думала, что ей так понравится быть няней. Но тут, скорее всего, решающую роль играл именно ребенок — Павлика невозможно было сравнивать с кем-то еще. Порой Владе он казался уникальным и даже гениальным, особенно когда схватывал на лету не самую простую науку для детского мозга — чтение. Но за несколько дней они выучили все буквы, и он уже более-менее складно составлял из них слова.
— Что-нибудь очень красивое! — с восторженным придыханием проговорил Павлик. — И не сильно быстрое…
Влада уже поняла, что музыка мальчику нравится плавная, мелодичная. Что он не любитель маршей, хоть сама она и находила в них определенное очарование. Не сильно впечатляли его и танцевальные композиции, если это не был вальс… Ну значит, сыграет она ему вальс.
— Сегодня я тебе исполню Шопена, вальс до-диез минор — запоминай! — с улыбкой, но назидательно сказала Влада. Ведь ее исполнение — это тоже было частью обучения. Пианист, прежде всего, внимательный слушатель и почитатель.
— До-диез минор, — серьезно повторил Павлик. — Шопен.
— Молодец! — похвалила Влада и вознесла руки над клавишами.
