— Спокойно! Я точно не ваша мама. И вреда вам не причиню. Обещаю, что не трону и пальцем. Мы просто поговорим, — насмешливо проговорил Кирилл. Ситуация его все больше забавляла — прямо триллер с похищением получается.
— О чем мы можем с вами говорить, если я вас даже не знаю? — уже чуть спокойнее, но не менее возмущенно поинтересовалась Влада.
— Зато я знаю вас, и пока этого достаточно, — хмыкнул Кирилл. — Игнат, погуляй, — велел водителю.
Продолжил разговор, когда в машине остались они вдвоем. Вернее, собрался продолжить, как фифа снова подала голос:
— Послушайте, из-за вас я опоздаю на последний автобус и вынуждена буду тратиться на такси. Кроме того, мне уже страшно, — на последней фразе голос ее дрогнул.
— Меня боишься? — усмехнулся Кирилл. — Я ж тебя и пальцем не тронул…
— Вас всех, — посмотрела она на улицу, где неподалеку общались водитель с охранником. — Что вам от меня надо? — еще более жалобно вопросила.
— Лично мне — ничего. Я предлагаю тебе работу. И не волнуйся, домой я тебя отвезу.
— Какую еще работу? Спасибо, но работа у меня уже есть, — тряхнула она волосами, и до Кирилла дошла волна ее цветочных духов. Ну хоть не сладкие, какие он терпеть не мог. Эти показались ему даже изысканными. А это значит, что у детки есть вкус.
— Ты меня не поняла. Если я кому-то и что-то предлагаю, то отказов быть не может, — чуть наклонился Кирилл в ее сторону для пущей убедительности.
— В таком случае, это будет у вас впервые, — упрямо проговорила Влада и буквально втиснулась в дверцу в попытке отодвинуться.
А бежать-то и некуда! Кнопка блокировки дверей находится с его стороны, и он ей предусмотрительно воспользовался, как только эта крошка оказалась в машине.
— То есть, сейчас ты меня лишаешь девственности? Вернее, хочешь это сделать, — довольно хмыкнул Кирилл. Словесная перепалка странным образом нравилась ему все больше. И приятно было дразнить эту киску, а потом наблюдать, как она нервничает и подбирает слова.
— Господи! Да что вы себе позволяете! Мы же видимся впервые, а вы мне… хамите! — взвизгнула она как-то очень музыкально. Не даром пианистка…
— Я? Хамлю? Да побойся бога. И чего особенного я сказал? Ничего. Все жизненно… — продолжал потешаться над ней Кирилл.
— Ну-ну… — принялась она хватать ртом воздух. — И почему вы мне тыкаете, как какой-то мужлан?!
— Да потому что от тебя интеллигентностью несет за километр. Предпочитаю разбавлять ее собственным скотством.
Вот уж не предполагал, что деловой разговор может стать для него таким развлечением. Кирилл понял, что злить пианистку ему очень даже нравится. И сама она преображается, когда возмущается — слетает налет чопорности, а растерянность делает ее немного ближе к обычным людям, спускает с небес на землю, так сказать.
