Она ждала ответа, но совсем не такого, какой последовал.
— Ты плачешь? — лицо Бурова выглядело потрясенным. — Из-за моего сына?
Влада и не заметила, что по щекам ее катятся слезы. Как ни старалась сдержать их и не показывать Бурову, те все равно пролились.
— Как же вы мне… противны! — выкрикнула она и выбежала из кухни.
Если после этого Буров ее уволит, то будет прав. Сейчас она перешла рамки дозволенного.
— Кирилл Сергеевич, к вам Мария, — доложил охранник по внутренней связи.
Ну и чего она приперлась, когда он запретил ей сюда приезжать в выходные? Но не прогонять же ее теперь, хоть и именно это хочется сделать.
— Впусти! — отрывисто распорядился Кирилл и отключился.
С другой стороны, он даже рад был нежелательной компании. Озверел уже слоняться по дому один. Лежать не мог — опостылело. Сидеть в кабинете за ноутом тоже не получалось долго — недомогание давало о себе знать ломотой во всем теле. В конечном итоге он перебрался с ноутом в гостиную и удобно устроился на диване. Отсюда и до кухни рукой подать. После того, как понял, что чай с малиной сбивает температуру лучше всяких таблеток, заваривал себе его по часам. И сейчас вот как раз собирался выпить третью кружку.
— Кирюшенька! — завопила Маша с порога, как будто он на ее глазах забился в предсмертных конвульсиях. — Как же ты осунулся, — подбежала она к нему и принялась гладить по щекам. — Похудел, синяки под глазами… Боже мой, на кого ты стал похож! — театрально закатила она глаза.
— Маш, хорош, — оторвал ее от себя Кирилл и усадил на свободное место на диване. — Ты не на сцене и даже не у меня в приемной. Не переигрывай, зритель у тебя только я, — усмехнулся он, отхлебывая из чашки чая.
— Между прочим, я за тебя волновалась, — надула губы Маша.
— Угу, — кивнул он.
Так волновалась, что даже не позвонила ни разу. Да и не нужны ему ее звонки, как и волнения.
— А за тобой, что же, никто не ухаживает? — оглянулась Маша, как будто ждала, что в углу гостиной по стойке смирно будет дожидаться распоряжений сиделка в симпатичном белом халатике.
— Ухаживает, — развеселился Кирилл, представив себе в углу всю такую покорную пианистку. В белом халатике, естественно. Вот бы была потеха.
— И кто же? Что-то я никого не вижу.
— За мной ухаживает няня моего сына, но сейчас они на прогулке.
Кстати, пора бы им уже и вернуться. Опять загулялись. А он, к собственному удивлению, успел соскучиться.
— Эта гусыня?! Да она кроме как нотации читать, больше ничего и не умеет!
