Дикость какая-то! У этого Бурова все сотрудники такие… нестандартные? Как можно любить рулить вслепую? Но от комментариев Влада удержалась.
— Все еще злитесь на босса? — проявил чудеса проницательности водитель.
— Да я о нем и думать забыла, — фыркнула Влада.
— Да ладно вам… Я же вижу, — расплылся в улыбке Игнат. — Он, конечно, частенько перегибает палку, босс-то, но мужик он хороший, справедливый. Ребят не обижает, и вас не обидит.
Уже… Разве не в обидной форме он сделал ей предложение? А вчера… Он же даже не слушал ее, говорил о своем. Да и вообще! Это манера вечно перебивать, печать собственного превосходства на лице и всем остальном, грубая речь, хамоватые повадки… И это далеко не полный список недостатков, что успела она насчитать. Ну и как после этого про Бурова можно говорить «он мужик хороший»? Да отвратительный он и никакой больше!
— А вас же Владой зовут? — снова заговорил водитель.
— Ну Владой и что? — не сдержалась и передразнила его Влада.
— Ничего, просто имя красивое. Подходит вам. А Кис — это же не настоящая фамилия? Это, как его?.. Творческий псевдоним?
— Почему вы так решили? — удивилась Влада. Подобное предположение даже насмешило.
— Ну таких фамилий не бывает…
— Если вы ее не слышали, это не значит, что ее нет в природе, — поправила его Влада. — И это настоящая моя фамилия. Венгерская. Моего отца зовут Даниэл Кис, и в прошлом он довольно известный скрипач, — с гордостью добавила.
— Значит, это у вас семейное? — усмехнулся Игнат.
— Что именно?
— Ну, музыка и все такое…
— Получается, что так, — оскорбилась вдруг Влада, что о любимой ею музыке рассуждают настолько обывательски. А посему, разговор этот решила прекратить и демонстративно уставилась в окно.
Игнат, к счастью, понял ее правильно и с разговорами отстал. Правда, вскоре Влада заговорила с ним первая.
— Игнат, а вы сына Бурова видели?
— А то! Я ж уже три года на службе у босса, — самодовольно изрек он, и Влада подумала, что, должно быть, три года у такого невыносимого типа — солидный срок.
— И какой он?
Неплохо было бы узнать хоть что-то об ученике заранее, если уж отец его не потрудился сообщить ничего, кроме возраста и нежелания учиться музыке. Только вот, Игнат почему-то молчал.
— Игнат? — напомнила о себе Влада, крайне заинтригованная. В том, что он ее услышал, не сомневалась.
— А? — оглянулся он.
— Не хотите ответить на мой вопрос? — не сдержала улыбки Влада. — Я спрашивала про сына Бурова…
— Помню, — кивнул он. — Но что сказать про Пашку, не знаю.
