Ночи стали отдельной частью моей жизни. Каждую я ждала с замиранием сердца, и все они были наполнены страстью. Демон был ненасытен в любви, и каждую ночь дарил мне настолько полное наслаждение, от которого я постепенно впадала в зависимость. Никогда не думала, что плотская сторона любви может быть настолько прекрасной. Даже засыпая в его объятьях, утомленная страстью, я понимала, что хочу еще, что сойду с ума, если меня вдруг лишат всего этого. И такое положение вещей меня пугало, хоть и дарило каждую ночь радость. Теперь я еще сильнее боялась потерять своего демона.
На фоне всего странного и непонятного, что происходило в моей жизни, радовало поведение Марины. Я ждала вспышек ревности и обиды от нее, когда поняла, что Денис ведет какую-то игру. Но она меня приятно удивила.
— Слушай, сначала я решила, что он гомик, — заговорила Марина, когда мы спустились с ней в бар, чтобы пообедать. — Потом заподозрила, что он запал на тебя. А теперь я и не знаю, что думать. Не кажется тебе, что он ведет себя неестественно?
Ее проницательность не могла не радовать, но я растерялась. Что можно ответить на вполне конкретный вопрос, заданный в лоб?
— Кажется, — кивнула я и уже придумывала, что еще сказать, как она снова заговорила.
— Алин, возможно, я лезу не в свое дело, — серьезно посмотрела на меня подруга, — но почему-то мне кажется, что у тебя не все в порядке. Не хочешь рассказать? Лемех, Авдиевс, теперь еще и Денис… Они все очень странные, и каким-то образом ты от всех них зависишь. Ты и сама изменилась, как будто боишься чего-то…
Я смотрела на Марину и не знала, как лучше поступить. Конечно, проще всего врать дальше, но она уже давно мне не верит, и я рискую оттолкнуть ее от себя окончательно. Но могу ли я рассказать ей всю правду? И в этой ситуации меня даже не волновало, станет ли она держать мою правду в секрете. Опасалась, что сочтет она меня не совсем нормальной. И все же я решилась. Возможно, сыграл еще и тот факт, что мне просто необходима была хоть чья-то поддержка.
— Ты права, Марин. Все они странные и не совсем люди, — начала я.
— А кто же? — округлила глаза Марина, а я посмотрела на часы. Мне предстоял длинный рассказ, и оставалось надеяться, что часа, отведенного на обед, нам хватит.
Я рассказала ей все, начиная с того, как меня проиграл папа. Она слушала, не перебивая. Я же следила за выражением ее лица, которое менялось все время. То недоверие проступало на нем, то откровенный ужас. Когда я рассказывала про Асмодея, то все остальные чувства в ней перевешивали заинтересованность и любопытство. Ну а когда я поведала ей, кто же такой на самом деле Лемех, то восторг не заставил себя ждать. Мне даже пришлось на нее цыкнуть, чтобы не шумела и не привлекала к нам внимания.
