Больше мне не хотелось выяснять с ним отношения, выслушивать оправдания. Достаточно было того, что он рядом, держит меня в объятьях, целует так, как только он умеет, одним только этим доводя меня до полуобморочного состояния. Теперь я точно знала, что что бы не ждало нас впереди, мы сможем это преодолеть, потому что будем вместе.
Я не знаю, сколько прошло времени. Сначала мы целовались так, словно старались запастись ощущениями на всю оставшуюся жизнь. Потом просто сидели обнявшись и смотрели на озеро. Говорили мало, и разговоры эти ничего не значили. Я слышала биение сердца Асмодея, а он мое — и это было самым главным.
— Лемех не пострадал? — задала я первый по значимости вопрос. Я понимала, что горгулью демон не убьет, но кто знает, как сильно он мог того покалечить в порыве злобы.
— Все в порядке с твоим Лемехом, — усмехнулся Асмодей.
Это хорошо! И тогда я решилась сообщить ему новость, на которую даже примерно не знала, как он отреагирует.
— Мы приглашены на День рождения. Вместе, — решила добавить и замерла в ожидании ответа.
— С этого дня мы теперь всегда будем вместе ходить на все твои праздники.
Кажется, на меня снова заявили права собственности, о чем незамедлительно напомнило клеймо, кольнув мимолетной болью. Но в свете последних событий я была даже рада этому.
Асмодей уговорил меня переехать к нему. И я согласилась, но с завтрашнего дня. На этот раз я не забыла, что ночью встречаюсь с Полей, и что у той есть для меня новости. Кроме того, нужно было как-то поделикатнее сообщить о переезде родителям. Они ведь даже ни разу не видели Асмодея и относились к нему, мягко говоря, не очень.
Дома у меня состоялся серьезный разговор с родителями. Мама приняла мое решение жить отдельно от них спокойно, лишь взгрустнула немного и пофилософствовала на тему, как быстро растут дети. Папа был в ярости, чего и следовало ожидать — тема моего бойфренда на него неизменно действовала как красная тряпка на быка. Если бы не мама, даже боюсь предположить, чем бы окончился наш разговор, который под конец превратился в безостановочный отцовский ор. Ей все же удалось внушить папе мысль, что те времена, когда дети безоговорочно подчинялись родительской воле, давно прошли, что я уже взрослая и сама вправе решать, как для меня лучше.
Сама я тоже ни в чем не была уверена. Поздно вечером, когда уже все спали, я сидела в комнате и вспоминала наш разговор с Асмодеем, вернее, то, каким он был сегодня. Никогда еще не видела демона таким нежным, даже трепетным. Когда он говорил мне о своей любви, я верила, потому что видела отражение этого чувства у него в глазах. А еще я поняла одну простую вещь, что хочу быть рядом с ним, что те редкие встречи не удовлетворяли меня с самого начала. Он мне нужен, как воздух, и только рядом с ним я чувствую себя женщиной.
