На этот раз Артем решил обойтись без водителя и за рулем своего внедорожника восседал сам.
— Ты водить-то умеешь? — с подозрением покосилась я на него, занимая пассажирское сидение.
— Боишься?
— Нет, просто предпочитаю проверенных водителей.
— Это каких же? Как твой Потапыч, на буханке? — усмехнулся Артем.
— А почему нет? Вот уж надежней Потапыча не сыскать. И опыт вождения у него ого-го.
— За рулем с восемнадцати лет. В армии был танкистом. Такой опыт устраивает? — со смехом в глазах смотрел на меня Артем.
— Посмотрим, — дипломатично изрекла я. — Поехали. Чего стоим?
— Ничего не хочешь сделать? — вкрадчиво поинтересовался он.
Я почувствовала, как вдруг стало жарко, словно меня обдали горячим паром.
— Ты о чем? — прикинулась дурочкой.
— О поцелуе, — растянул Артем губы в улыбке. — За тобой должок.
— Ну… давай потом? — заерзала я на сидении, готовая выскочить из машины.
— Ну ладно, как скажешь. Путешествие только начинается.
Артем.
Трусишка! Ведь сразу поняла, на что он намекает, и струсила. И тут же отмазалась, да еще и с таким деловым видом. Но он-то себя знает, как и то, насколько сильно хочет поцеловать эту девчонку. Едва сдерживается, даже сейчас. А уж на ее крохотной кухоньке, когда приблизился к ней под видом заботы о кофе, и вовсе чуть не задымился. Давненько женщины не вызывали в нем подобных чувств, не разжигали на пустом месте. А малявка…
Когда увидел ее спросонья, да еще и полуголую, едва совладал с собой. Хотелось сгрести ее в объятья и отнести в постель, которая еще наверняка хранила ее тепло и запах. А потом… Чёрт! Снова крышу сносит от одних воспоминаний.
Артем покрепче вцепился в руль и заставил себя сосредоточиться на дороге, а не на малявке, что ерзала рядом. Ее руку с тонкими пальчиками, что лежала на коленке, хотелось схватить, сжать в своей и не выпускать. А на каком-нибудь светофоре перецеловать все пальчики и ладошку и впиться потом в ее губы. Нда… Пожалуй, на это времени бы не хватило, на светофоре-то.
Собственная реакция на Олесю Артема порой злила, иногда приводила в недоумение, но в такие вот моменты, когда воображение подкидывало нелепые картинки, смешило. Вот и сейчас он едва сдержался, чтобы не рассмеяться над собой же. И малявка это заметила.
— Везет тебе, веселишься. А мне вот не до смеха, — вздохнула она.
— А чего так? — с интересом взглянул он на нее.
Взгляд снова уперся в ее губы — этот бутончик, который не терпелось попробовать на вкус, а то и сорвать.
