Я чуть не поперхнулась вином, с такой гордостью Фрол выдал последнюю фразу. Аж грудь выпятил. Не знала, можно ли смеяться, но кажется, насмешить меня не пытались.
— Не веришь? — воззрился на меня Фрол.
— Во что?
Я правда не понимала, что именно он хочет услышать.
— В то, что бомжевал я. Сейчас-то вона какой солидный с виду. А тогда спал в подвалах теплотрассы. Не по своей вине стал таким, конечно, но то уже совсем другая история…
А мне, наверное, и ту историю было бы интересно послушать. Частенько, глядя на какого-нибудь бомжа, я задавалась вопросом, что заставило его или ее так опуститься. Многих, конечно, выпивка, но не все бездомные алкаши, как мне кажется. И вот последних, которые потеряли кров по роковому стечению обстоятельств, было жальче всего.
— Как сейчас помню, зима выдалась лютущая, морозы свирепствовали под тридцать градусов. Еду все труднее было доставать, да и ноги у меня гнили, ходить не мог…
От представленной картинки меня внутренне передернуло. То ли от отвращения, то ли от жалости. Но реакция стала непроизвольной.
— И вот на Крещение я собрался помирать. Боль был адская, терпеть ее уже мочи не было. В подвале оставаться не мог, чего людей подводить… Кое-как выбрался на улицу, да возле первого же дома силы меня и покинули. По стеночке сполз в сугроб и приготовился к смерти.
— Кошмар какой! — пробормотала я.
— Да какой кошмар? — махнул рукой Фрол. — Жизнь это просто…
Ну нет! Жизнь не должна быть такой. Жить должно быть приятно, — в это я верила всей душой.
— Вот тогда-то судьбинушка и привела ко мне Артемия. Не дал помереть он мне, родимый. В больницу отправил, лечение оплатил.
— А почему Артемий? — это имя было уже четвертым, кажется, в моем списке. Однако! Не многовато для одного?
— Да потому как истинное это его имя. Греческого происхождения. Невредимый он, значит, пошли, господи, ему счастья огромного! — возвел Фрол глаза к небу.
— Ну теперь я поняла, почему он тут желанный гость, — закивала я со знанием дела.
— Да пока ты, милая, ничего еще не поняла, — добродушно пожурил меня Фрол. — Спасти от смерти — это ерунда. Артемий же мне не только жизнь дал, но еще и глубокий смысл. В больнице меня подлатали и даже сохранили ноги. А вот идти мне было некуда. И тогда Артемий предложил поселиться в доме его родителей, ну то бишь в его тогда еще доме. Отца уговорил, чтобы выделил мне под жилье времянку во дворе. Я же за это помогал отцу его по хозяйству. Столоваться только в доме отказался, негоже это… А потом вот покровитель мой дал мне эту работу, но к тому времени я уже жил в его доме. Сейчас вот тут живу лето и весной с осенью, пока тепло, а на зиму опять перебираюсь к Артемию. И зарплату он за мной сохраняет круглый год, а не только в сезон. Вот теперь ты понимаешь, чем я ему обязан.
