— Я потеряла работу… очередную.
— Не то, Кира. Думай лучше. Работа — это то, с чем ты в состоянии справиться самостоятельно. Пусть не сразу, но через какое-то время.
Он вообще мигает? Кажется, ни разу не моргнул за все то время, что она смотрит в его непроницаемые глаза.
— Мне не везет в личной жизни, — тихо проговорила.
— Уже теплее. Но нужно более конкретно. В чем именно тебе не везет?
— Не получается с парнями…
— Они тебя бросают?
— Не обязательно, — даже немного обиделась она. Что ж она, какая-нибудь обезьяна? — По-разному было.
— Ты веришь в любовь?
— Наверное верю, — не сразу ответила.
— Но ты никогда не любила по-настоящему, — это был даже не вопрос, а утверждение. И он, наконец-то, моргнул. Кира даже разозлилась на себя, что думает о такой ерунде. Сдалось ей это его моргание!
И она промолчала, да и он ведь не спрашивал. Сам сделал такой вывод, хоть и был прав. Чувства, что испытывала к парням, с которыми встречалась, любовью она назвать не могла. Тем более, настоящей, хоть и очень смутно себе ее представляла. Влечение, влюбленность… но не любовь, все же.
— Я спрошу еще раз, а ты, прежде чем ответить, подумай как следует. И Кира, я уже понял, в чем твоя основная проблема, но озвучить ее ты должна сама. Будь честной с самой собой.
В этот момент ей показалось, что видит он ее насквозь. Щеки запылали. Она никогда не сможет ему признаться в этом. И как же ей стыдно, если он уже догадался о ее проблеме. Но именно так на нее и смотрел Денис — понимающе.
— Ну же, Кира. Отбрось стыд. Со мной ты можешь быть честной. Я не исповедоваться тебя прошу, а лишь быть честной.
— Я холодная, фригидная, — даже сама она с трудом расслышала свой голос.
— То есть ты ни разу не испытывала оргазм? И считаешь, что в этом и есть корень зла, из-за которого у тебя не клеится личная жизнь?
Она кивнула, не в силах говорить с ним на эту тему и подспудно ожидая издевки. Но Денис оставался серьезным и вдумчивым. Только вот руки его смущали — теперь они сместились на ее живот и согревали тот своим теплом.
— Ты точно не фригидна, но чувственность твоя еще спит, — убрал он руки и расслабил ноги, позволяя Кире вернуться на свое место.
Как добрела до табурета, и сама не поняла. Но рухнула на него, лишившись остатков сил. И она поверить не могла, что говорила с Денисом на тему своей чувственности или фригидности. А он как ни в чем не бывало отправился к плите и занялся картофелем. Слил воду и принялся мять тот вручную, что-то напевая себе под нос.
