— В поселок, — вскинула я подбородок, потому как мужик этот был гораздо выше меня — просто гигант какой-то. Голый по пояс, в кожаных штанах, он источал такую силу, что я снова невольно вспомнила ту ночь, испытывая совершенно неуместное томление во всем теле. К тому же еще и руки его все продолжали лежать на моих плечах, пока я не стряхнула их и не попятилась слегка. Находиться так близко от него становилось трудно.
— Тебе туда нельзя. Ни сейчас, ни потом. Только тут ты в относительной безопасности.
— Но!..
— Никаких «но»! Пойдем, — с этими словами он схватил меня за руку и потащил за собой в противоположном направлении. Держал так крепко, что вырваться не было никакой возможности. Я же всю дорогу буравила злым взглядом землю (как только не вспахала ее), не понимая, что вообще творится в моей душе.
Мы вышли на поляну, где стоял большой срубовый дом. Он мне показался симпатичным и добротным, несмотря на то что выглядел старым — построенным уже очень давно. Но в дом меня этот, как его, Гордей, кажется, не повел. Вместо этого, продолжая все так же тащить меня за руку, он обогнул дом, за которым и располагался тот самый сарай, в котором я очнулась в первый раз, как поняла чуть позже. И только внутри сарая мою руку оставили в покое.
Больше всего мне хотелось броситься наутек, пока Гордей отвлекся и что-то перебирал в огромном сундуке. Но благоразумие подсказывало, что нагонит он меня в два счета, да и вести себя так глупо. В конце концов, он что-то хочет мне сказать. И я должна его выслушать, ведь он, как никак, спас меня от верной смерти.
— Вот. Все, что нашел, — кинул он на топчан, где я и сидела, не сводя с него глаз, какие-то тряпки. — Но это лучше, чем ходить в покрывале.
— Отвернитесь! — потребовала я, и тут же лицо залило жаром, стоило вспомнить ту ночь. Его же губ коснулась косая ухмылка, но просьбу мою он выполнил.
Пока натягивала на себя какие-то штаны, что были больше размера на четыре, благо хоть с тесемками на поясе, и рубаху, которая так и норовила соскользнуть с плеч, он стоял ко мне спиной и не шевелился. И лишь когда я буркнула «Все», подкатил к топчану пенек и уселся на него, не переставая пристально меня разглядывать. От его глаз хотелось спрятаться. О том, как, должно быть, выгляжу, я и вовсе старалась не думать. Понравиться ему точно не желала, а вот поквитаться за ту ночь планировала. Пусть только ко мне вернется сила… и тогда посмотрим кто-кого.
— Голодная? — неожиданно спросил он.
