Первым вопросом на повестке дня оказалась проблема китайцев. Это было несколько неожиданно, потому что проблема существовала сто лет, и ни один министр или губернатор не желал ею заниматься. Единственное, на что правительство Франции в конце концов пошло в 1930 году, было запрещение дальнейшей иммиграции из Китая. Но к тому времени во Французской Полинезии находилось уже более 4 тысяч китайцев. Отправлять их домой сочли негуманным, тем более что большинство из них родилось на островах и другой родины не знало. К тому же это обошлось бы французскому правительству в немалую сумму. О том, чтобы предоставить им французское гражданство, не могло быть и речи. Даже имея статус иностранцев, что принуждало их платить значительный налог и лишало права на землевладение, они были опасными конкурентами для французских предпринимателей в Папеэте. Дозволь им конкурировать наравне — дело кончится катастрофой.
Перед лицом воздвигнутых со всех сторон барьеров китайцы всячески оберегали собственную культуру и самобытность. Собирались они исключительно за закрытыми дверями своих клубов. Детей посылали в частные школы, где все преподавание велось на китайском языке. Газеты и книги ввозили из Китая. Большую часть сделок совершали с Гонконгом и Шанхаем. Для таитян и французских поселенцев живущие рядом с ними китайцы оставались неизвестными, анонимными, безликими индивидами, совсем как бесплотные фигуры в китайском теневом театре. И еще одно сходство: всем на Таити было известно, что фигуры в лавках и конторах управляются невидимыми нитями, которые держат в руках подлинные хозяева, находящиеся за кулисами.
Пуванаа первым открыто упрекнул французское правительство в нежелании смотреть в лицо неприятным фактам и призвал его решить наконец серьезную проблему, которую оно само и создало. Оптимистический климат первых послевоенных лет даже побудил Париж предпринять смелую инициативу в 1948 году. Правительство вызвалось оплатить всем китайцам во Французской Полинезии, пожелавшим уехать на родину, проезд на пароходе. Восемьсот человек приняли это предложение и погрузились на две дряхлые посудины, которые со скрипом ухитрились добраться до Гонконга. Да только время было выбрано весьма неудачно: победа Мао Цзэдуна отбила у всех этих мелких капиталистов и свободных предпринимателей охоту жить в Китае. Но въезд во Французскую Полинезию уже был для них закрыт. В итоге они осели в трущобах Гонконга. Предусмотрительно воздержавшиеся от переселения китайцы обратились за покровительством к правительству Чан Кайши на Тайване, которое не замедлило учредить консульство в Папеэте и снабдить их паспортами.
