От имени губернатора Лассаль-Сере объявил чрезвычайное положение (!) и приказал среди ночи арестовать всех выступавших на митинге ораторов по обвинению в «заговоре против безопасности государства», за что они могли быть приговорены к двадцати годам каторги. Сбор улик затянулся; тем временем «заговорщики» страдали от жары и грязи в старой каменной тюрьме, где температура редко опускалась ниже 30 градусов. Не дождавшись, когда судьи наконец доведут до конца свое разбирательство, Лассаль-Сере неосмотрительно проследовал в другую колонию. Без него судьи собрались с духом и организовали процесс, который кончился тем, что измученных пятимесячным заключением «изменников» оправдали за неимением улик.
Неуклюжая и неудачная попытка Лассаль-Сере «восстановить законный порядок» привела к тому, что все оппозиционные группы единодушно признали Пуванаа своим лидером. И когда в 1949 году умер родившийся на острове французский юрист, представлявший Таити и Национальном собрании, на новых выборах с огромным преимуществом победил Пуванаа (10 тысяч голосов против 5 тысяч), хотя соперником его был известный священник, получивший благословение протестантской церкви. Серан решил, что наступило время организовать политическую партию по европейскому образцу, и в начале 1950 года по его инициативе в Папеэте собрались представители всех крупных островов и учредили первую местную партию, получившую название «Демократическое объединение населения Таити», сокращенно РДПТ. Никого не смущало употребление слова «таитьен» вместо «полинезьен», ибо в обыденной речи это синонимы.
Впервые за сто лет колониального господства у полинезийского народа появился подлинный выразитель его интересов. Не только потому, что он говорил на языке своего народа; самое главное, он так же мыслил и чувствовал. Где бы ни появлялся Пуванаа, его окружали взрослые и дети, чтобы послушать своего лидера, попросить совета и помощи в своих бедах, шла ли речь о нечестном лавочнике, о семейных неурядицах, о запутанных наследственных правах, о том, кому быть пастором, почему падают цены на копру, как назвать новорожденного, какие танцы включить в программу очередного праздника. За те несколько лет в начале века, что Пуванаа ходил в школу, он научился читать и писать по-таитян-ски, а французский знал так слабо, что вряд ли мог прочитать журнал или книгу на этом языке. Зато, как все полинезийцы его поколения, он прилежно изучил Библию и всякий раз, когда к нему обращались за советом, тотчас вспоминал подходящий к случаю текст. Особенно любил он притчи Иисуса, которые излагал и толковал с поразительной проницательностью. Хотя ему было всего 55 лет, он производил впечатление почтенного мудреца, и большинство полинезийцев называли его «метуа» — отец».
