Гораздо легче выделить и обозначить две оставшиеся группы, которые сложились в основном уже в нашем столетии: предпринимателей французского происхождения и китайцев. Поскольку Французская Полинезия производила очень мало экспортных товаров, притом в крайне скромных количествах (в хороший год от силы 25 тысяч тонн копры, 200 тонн ванили и 500 тонн перламутра), неудивительно, что число французов, селившихся на Гаити с целью заняться экспортом, росло очень медленно. Почти все они начинали в качестве скупщиков какой-нибудь парижской колониальной компании и открывали собственное дело только после основательного изучения капризов местного рынка. Даже если прибавить сюда предпринимателей, которые делали упор на импорт немногочисленных пользующихся спросом в колониях промышленных и продовольственных товаров, эта категория в разгар колониальной эпохи (1939 год) составляла не более 400 человек.
За то же время во Французской Полинезии обосновалось примерно в десять раз больше китайцев. В основном лавочники, ремесленники, уличные торговцы, трактирщики, крестьяне и кули, которые бежали от голода и гражданских войн в Китае в 10-х и 20-х годах вашего столетия. Поле деятельности для них на островах было свободно, и они открывали лавочки, мастерские, ресторанчики, разводили овощи. Наиболее ловкие и напористые сумели даже поколебать французскую монополию и утвердиться в оптовой торговле.
Одновременно Париж, разумеется, продолжал регулярно посылать чиновников на трехгодичную службу. Вплоть до второй мировой войны эти чиновники из всех обитателей колонии вели самый приятный образ жизни. Во-первых, они получали отличное жалованье (и оно повышалось по мере удаления от отечества); во-вторых, у них было очень мало дел — но все же достаточно, чтобы привязать их к удобным конторам и уютным жилищам в Папеэте. Разве что губернатор со своими ближайшими сотрудниками раз в год посещал на военном корабле ближайшие острова, где произносил патриотические речи на прекрасном и мелодичном, тем не менее мало понятном для островитян французском языке, за что те вознаграждали его песнями, танцами и роскошным угощением. Остальное время губернатор, как и прочие чиновники, проводил в Папеэте, составляя блестящие доклады (которые в Париже никто не читал), посещая званые обеды, воздавая должное абсенту и играя в домино. А также обсуждая повышения по службе, ставки заработной платы и французскую политику. Личный контакт чиновников с полинезийским населением сводился к общению с молодыми и миловидными, но далеко не невинными девушками.
