Перебрав документы о тех, кто пропал в тот период без вести, Потемкин убрал из них те, что касались области. «Время теряю — считал он, — а времени мало. Из области в город, ни труп, ни фрагменты, везти не будут».
«Узнать бы сейчас, — закурил он, расслабился, — что найден фрагмент трупа женщины, из числа пропавших… Тогда, — улыбаясь, дымил он в пространство, — можно сказать: „Да, Олег, убит негодяй, но свидетель — когда-то ему обещали Вы руку и сердце! Забыли?“»
От сигареты остался фильтр. Ствол сгорел в огоньке, улетел в пространство, помедлил и побродил там клубами дыма, и просто исчез, как исчезают пропавшие без вести…
* * *
Потемкина встретили, уважительно расступились, впуская в свой дом, двое. Он и она.
— Это я звонил предварительно, — уточнил Потемкин, показывая удостоверение.
Мирно, втроем, расположились на кухне. В коридоре, в пространстве, которое видел Потемкин, и в кухне, были следы ремонта. Хозяину: это Потемкин знал, как Жуляку, — 45. О ней — ничего не знал. Не было в строчках, которые он изучал, ничего о ней.
— Хозяйку представьте, — сказал Потемкин.
— Элла, — она назвалась сама, и поднялась к плите: там варился кофе.
— Ваш выбор, — спросила она, — кофе? Чай?
— Если можно — чай.
— А я знала, что чай! Сыщики спят не много, значит много пьют кофе. Он Вам надоел. А мы с Колей — кофе.
— Кофе? Ну, значит и Вы спите плохо. На это, наверное, есть причины?
— Нет. Как раз спим неплохо поэтому кофе нам не помешает. Он просто нравится нам.
Сыр, печенье и хлеб, ждали Потемкина заблаговременно. Он звонил полчаса назад.
— Знаете, да, Сергей Алексеевич, что меня привело?
— Да, надеетесь что-то услышать Вы, и, так же точно — надеюсь я.
— Времени около полугода прошло, что-то нового, может быть удалось Вам вспомнить? Увидеть по-новому? Нам это может быть важно.
— Извините, — спросила, ставя кофе и чай, хозяйка. Или, может быть, гостья… — я, может быть, в Вашей беседе, лишняя?
— Нет, — согласился Потемкин.
— Особого, нового — нет, ничего вспомнить не удалось. Как ни печально звучит, даже дико, пожалуй, но — исход такой был, знаете, естественным. Самому, Вы поймите, так говорить не просто. Но… При ее образе жизни…
— Сергей Алексеевич! «Ее образ жизни» — да разве не странно звучит это в Ваших устах. Вы кто? Посторонний? Вы — часть судьбы, половинка того человека…
— Да, извините, конечно же, извините… При увлечениях этой, моей половинки — так было б точнее сказать. Я, конечно же, виноват, — Сергей Алексеевич досадовал, он даже не знал что сказать. И сказал виновато, — просмотрел, ничего не. скажешь… А половинками мы с ней не стали. Не жизнь была, а кошмар! Не выпивала. Но вот мужчины… — Сергей Алексеевич развел руками, отвел в сторону взгляд, — Да, что я мог сделать? Это болезнь, хуже алкоголизма. Любила, при чем таких, которые ни во что, саму-то ее, не ставили. Вот чем он дебильнее, тем, тем… — А! — махнул он рукой.
