Все то же и так же… Пятый год это слышит Потемкин. Но приказ есть приказ, не отдав, нельзя требовать исполнения. «Прощай ППС…» — подумал Потемкин. Холодок, как волновая рябь, пробежал под ребрами. «Прав подполковник? А, может быть, это мое — ППС? И другого не надо? „Лучше быть первым в галльской деревне, чем в Риме — последним…“ Назад пути нет!»
Командир, перед тем, как скомандовать «Марш!» взглядом окинул надежнейших в этом строю. И Потемкин почувствовал: он — в обойме!
Ночная сработка тревожной сигнализации, в три-пять минут стянула к объекту и пеших и «авто». Приехал взводный. Он первым приехал. И спрятал — заметил Потемкин, секундомер в карман. Слаженно, в парах, патрульные группы «припали» к объекту, рассредоточились по территории.
«Проверка!» — вздохнул Потемкин. Увидев картонную, явно пустую коробку из-под макарон, с размаху и мощно влепил в нее правой ногой. Коробка была не на месте. На дорожке, — а там не должно быть хлама.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся взводный.
Он так и думал: ударит Потемкин! А для того, чтобы было над чем посмеяться, заблаговременно, плотно, в коробку вложил кирпичи.
Потемкин ударил как каратист — не пальцами, он приподнял их. Удар наносился передней подушкой стопы, и — ни как бы не мог отбить пальцы.
Коробка слетела, а тот не хромал.
— Отбой, — поинтересовался Потемкин, — не забудете дать?
— Ты ушлый, Потемкин. Однако не забывай — мы на службе! Пусть люди учатся.
— Пусть — согласился Потемкин.
Пройдя взад-вперед остановился он перед горкой красного кирпича.
«Обломился номер…» — подумал взводный, имея в виду, что Потемкин не пострадал.
На два кирпича, положив сверху третий, Потемкин с улыбкой вспомнил. «… два столба, и на них перекладина, — из Евтушенко, — видится: это два битла, несут третьего, убитого влюбленной гадиной».
С короткого взмаха, ребром ладони, он развалил кирпич. И повторил это, пять или шесть раз. Кирпичей, слава богу, хватало, а образ «влюбленной гадины», был потрясающим. Простым, кратким, мощным, — как классный удар…
— Дай рукавицу — и я так же саме зроблю!
«Я Вас не трогал!» — подумал Потемкин.
— Возьмите! — сказал он. Он сам бил голой рукой.
Но возле кирпичной горки, лежали брезентовые рукавицы-верхонки, в которых работали днем рабочие.
Взводный, с оглядкой надел рукавицу, сложил кирпичи, поплевал в ладонь.
— Ха! — рявкнул он, «залепляя» с размаху, в кирпич.
И затряс рукой. Кирпич соскользнул с перекладины, и упал, оставаясь целым.
Шумок проскользнул за спинами и со стороны. Подтянулись, закончив осмотр объекта, милиционеры. «Все, черти, видели!» — понял взводный.
