— В последнее время когда он был здесь?
— Да, если честно, — не видели в этом году. Хотя, может, и был…
* * *
— Железо горячее не пылает в руках, а Эдуардович? — спрашивал по телефону начальник розыска.
— Есть немного, — признался следователь.
Он только что прочитал показания квартирантов. «Кирюха!» — взбодрился он. Из Сибири ответ не замедлил. Сибирь сообщала, что Жуляк Иван Петрович, в период убийства брата, по месту жительства не находился. Не допрошен, так как и в настоящее время, выехал на неопределенное время, и неизвестно куда. По месту работы — полуторамесячный отпуск. Неплановый, как считает его руководство. Материал будет направлен незамедлительно, по выполнении отдельного поручения.
— Ваня забегал «до»!
— Да вот именно — «до»!
— А чего он забегал до, и в бегах сейчас? И не знаем: вернется…
— Типун на язык! Но, там разбираться братчанам.
— Братчанам. А мама одна!
— Версия спит! — подытожил Владимир Иванович, — И будет спать, пока не ответят братчане!
— Но Кирюху мы здесь найдем.
— Ну конечно, найдем!
Круто судьба поступила с Анной Ивановной: один сын потерян, другой неизвестно где! Что за связь между ними? Злой рок?
Следствие обрело обрывки реальных нитей. Проверить их, перебрать, состыковать возможное, — и потянется нить в длину. Труд кропотливый, да разве работают в розыске те, кто считает иначе?
* * *
«Кропотливый и черный, нередко, — напрасный, труд. Серый — может еще допустимо сказать… Да ведь не равный, занятию светлоголовых читателей, способных распутать сюжет детектива еще до финальной развязки. Не равный: у практика нет ни главы, ни абзаца, ни строчки от автора. Автора нет! Опер свой детектив пишет сам, и в обратном порядке. Распутал — вписались строка или слово. И несть черновых вариантов! При этом развязка заказана жизнью и судьбами потерпевших. Она уже есть, нет всего остального: деталей, абзацев и строк. Нет сюжета, есть чистый лист. И потерпевшие — эти всегда есть, если есть преступление! Нет в преступлении смысла, если не будет таких». — довершал многогранную, пеструю гамму своих рассуждений, милиционер ППС.
Разницу между читателем, автором и розыскником, он обдумывал долго. Он ее понял, выверил все и всерьез. И пошел к руководству.
— Не занят ли часом? — спросил замполит из «трубы» райотделовской внутренней связи.
— Нет. И — на месте!
— Зайдет человек, — потолкуй с ним, Владимир Иваныч.
— О жизни?
— О деле! О жизни со мной говорят.
— Пусть идет. Кто такой?
