— Ты иди, Ир. Я сейчас… — сказала Диана девушке.
— Я провожу до поезда, помогу с вещами, — Артур поднял с земли сумку Дианы, пряча глаза, чтобы она не догадалась, как ему плохо.
— Успеем, — Диана посмотрела на часы. — До отправления еще тридцать пять минут.
Артур боялся показаться слабым, поэтому решительно обнял Диану за талию свободной рукой и повел по направлению к мосту.
Поезд уже стоял и отдувался, как старый моряк, взявшийся за весла, чтобы вспомнить молодость. Проводники спокойно проверяли билеты, в то время как пассажиры суетились, подхватывая сумки, подгоняя детей и поднимаясь по ступенькам в вагон.
Артур с Дианой заняли очередь на посадку в небольшой толпе пассажиров седьмого вагона.
— Наверное, я не пойду туда, — Артур кивнул на вагон.
— Не надо. Там душно, наверное, и тесно. Лучше, я помашу тебе из окна, — Диана прижалась к Артуру.
— Ты обещала звонить каждый день, — напомнил Артур.
— Постараюсь, — кивнула Диана. — Знаешь что, ты иди. Не жди отправления, — она боролась со слезами, не желая, чтобы Артур стал их свидетелем. — Ненавижу прощаться.
Артур и сам чувствовал, что может не выдержать, поэтому не стал спорить. Он поцеловал Диану, отдал ей сумку и ушел, так и не рассказав о своем заболевании.
Дома он сидел и думал, правильно ли поступил? Или смалодушничал? Ведь недоразумения типа желтых хризантем неизбежны, не расскажи он ей правду о себе. Нужно рассказать, решил Артур. Вот приедет она, и он расскажет.
В разлуке. Диана.
Московская Государственная академическая филармония, концертный зал П. И. Чайковского. Думала ли Диана, что попадет сюда когда-нибудь? Поднимаясь по мраморным ступеням с редкими трещинами — немыми свидетелями времени, скользя рукой по гладкой отполированной поверхности белоснежных перил, Диана боялась дышать полной грудью. Сколько же настоящих ценителей музыки и просто людей побывало тут? Сколько рук касалось этих перил, а ног — ступеней? А сколько знаменитостей привычно взбирались по этой лестнице, чтобы делать свою работу?
Диана посмотрела на Максима с Ириной, идущих рядом, и позавидовала их беспечности. Они оживленно болтали, не испытывая даже намека на тот таинственный трепет, что завладел ее душой. Она же держала в руке билет и программку, словно реликвии, боясь измять и повредить их.
Лестница уперлась в строгие колонны по бокам и резко повернула на сто восемьдесят градусов, указывая нужный путь. И вот уже подъем закончен, и Диана остановилась возле двухстворчатой двери с геометрическим орнаментом, покрытой лаком. Рядом с дверью надпись: «ПАРТЕР 1-ый АМФИТЕАТР середина». Над надписью висит уютный светильник, а рядом огромный плакат с фотографией Ростроповича.
