Диана вернулась достаточно быстро. В банном халате и с полотенцем на голове. Такой домашней и простой показалась она Артуру в этом наряде, что сердце мгновенно отозвалось сильными толчками.
— Мона бросила тебя одного? Бессовестная!
— Ага!.. За моей спиной меня же и ругают, — Мона зашла с массивным подносом в руках. — Не бросила, а оставила на несколько минут, чтобы приготовить кофе. Вряд ли Артур успел заскучать? — вопрос был риторическим, не требующим ответа.
Мона поставила поднос на журнальный столик и обратилась к внучке:
— Понравилось ли тебе в Москве, дорогая?
— Очень! — живо откликнулась Диана. — Там так современно и шикарно!
— Да, современно… — задумчиво произнесла Мона. — Сейчас я Москву вижу только по телевизору и не узнаю. Помню, как первый раз приехала туда и ужасно боялась. Боялась, что заблужусь в этом огромном городе, — Мона улыбнулась, во власти приятных воспоминаний. — А потом поняла, что заблудиться там невозможно. Знаете, что я делала? — она хитро посмотрела на Диану с Артуром. — Я подходила к карте метрополитена, закрывала глаза и пальцем наугад тыкала в нее. А потом смотрела, куда попала, и ехала в это место. Так я побывала на Кутузовском проспекте и посетила Бородинскую панораму. Помню, очередь была километровая, но я выстояла и попала. Хорошие были времена.
— Ты была одна или с дедушкой?
— С ним. Только он все время был занят своими делами, а я была предоставлена самой себе. Вот и гуляла…
Артур залюбовался лицом пожилой женщины. Так ярко на нем отражались эмоции, во власти которых она сейчас находилась. Он решил, что непременно напишет ее портрет. Именно этот момент, когда она вспоминала молодость, понравился ему больше всего. Он напряг память, призывая ее поработать как следует и запомнить все важные детали.
— А знаете, что еще меня покорило в Москве? Кондитерские магазины и мороженное! Я выстаивала длинные очереди, чтобы купить что-нибудь сладкое. Тогда, первый раз, я попробовала настоящую тахинную халву. И домой привезла ее килограмма три, чтобы уж точно наесться до отвала.
— А сейчас все есть, и помечтать не о чем, — в голосе Дианы прозвучала легкая зависть тем временам, когда люди умели радоваться всяким мелочам.
— Ну, времена другие… Сейчас, чтобы чувствовать себя счастливым, нужно мечтать о чем-нибудь глобальном, наверное, — Мона опять стала той Моной, которую так хорошо знала Диана, сбросив с себя налет воспоминаний. — Расскажи-ка мне, милая, как ты выступила на вечере?
