Сафари | страница 4

За пять лет мне посчастливилось проникнуть во многие малопосещаемые уголки Восточной, Центральной и Южной Африки, изъездить тысячи километров. Но не надо думать, что каждый километр по африканской глубинке — его обязательно что-то интересное и неожиданное. Для того чтобы поговорить со стариком пигмеем, хранящим и памяти древнюю легенду, увидеть искусство деревенского умельца-металлурга или посмотреть ритуальный танец, приходилось преодолевать огромные расстояния по пустыням, идти через болота, по нескольку дней жить в деревне, пытаясь расположить к себе ее обитателей. Эта книга, как и любая другая, если она не документальный дневник, лишь «концентрат» таких встреч. Скучные и трудные переезды — удел автора.

Но именно такие поездки в конечном итоге оказывались самыми интересными, необходимыми для понимания жизни африканцев, для знакомства с их прошлым, давали мне богатый материал и как журналисту, и как географу.

Эти трудные сафари дали мне возможность почувствовать разницу между «туристской» Африкой и Африкой действительности, уловить пропорцию между ее уходящим прошлым и зарождающимся будущим.

И тогда я решил написать эту книгу. Она не претендует на исчерпывающее описание стран, в которых я побывал. В ней рассказано лишь о том, что показалось мне наиболее интересным и наименее известным нашим читателям.

Люди, много ездящие по миру и пишущие о своих путешествиях, обычно шутят: «Тот, кто приезжает в страну на один день — сочиняет книгу, кто пробыл в ней месяц — публикует статью. Но тот, кто прожил в стране несколько лет, откладывает ручку и ждет». Ждет, пока уляжется в памяти калейдоскоп впечатлений, пока время найдет решение не совсем ясным вопросам, пока на страну, ставшую на время вторым домом, можно будет взглянуть издалека. Вот почему в этой книге нет моих кенийских сафари…

РУАНДИЙСКИЕ САФАРИ

В семь часов вечера, как и положено на экваторе, было уже совершенно темно. Мы пробирались на машине по заросшей папоротниками лесной дороге, все время опасаясь врезаться или в дерево, или в полусонных буйволов, которые почему-то предпочитают ночевать прямо у обочины. На ровных участках свет фар устремлялся далеко вперед, и тогда толстенные гладкие стволы, внизу совершенно лишенные листвы, казались гигантскими каменными колоннами, воздвигнутыми лесными циклопами. Мириады блестящих жуков вились перед нами, то и дело громко стукаясь о ветровое стекло.