Туристы оказались еще и географами, точнее, будущими географами, студентами Вильнюсского педагогического института, совершающими очередное путешествие по стране. Помимо обычной распространенной в наше время страсти к дальним дорогам их привело сюда весьма похвальное для будущих преподавателей географии убеждение: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Первым делом они показали мне, где находится кран, из которого можно напиться, правда, чуточку солоноватой, зато очень холодной и чистой воды, и лишь после этого принялись рассказывать о своих дорогах.
— Чего долго говорить! — сказала веселая девушка Стася Дагите и развернула командировочное удостоверение. Оно состояло из десятков склеенных листочков с печатями и было таких размеров, что при необходимости под ним вполне можно было укрыться от солнца.
Я оторопел, увидев такое убедительное доказательство их превосходства передо мной, только позавчера прилетевшим в Туркменистан, но, разобравшись в печатях, понял: они, хоть и проехали через всю Среднюю Азию, тоже были новичками в пустыне. А поскольку в тот момент меня интересовала именно пустыня, то я поторопился свернуть праздный разговор и поспешил к домику, в котором размещалась песчано-пустынная станция и одновременно контора Репетекского заповедника.
Директор и станции и заповедника Сухан Вейсов, как и большинство туркменских ученых, с кем мне приходилось встречаться, был худощав, сдержан и чуточку застенчив. Терпеливо выслушав мои не слишком аргументированные доводы о желании познакомиться с пустыней, он молча выложил на стол ворох фотографий. Но, не дав как следует рассмотреть их, предложил пройтись. Я с опаской оглянулся на окно, за которым светился раскаленный день. Хотелось еще посидеть в этом кабинете, где, как мне казалось, гулял слабый прохладный ветерок Но я встал с такой готовностью, будто всю жизнь мечтал о том, чтобы забраться на самый горячий бархан.
Однако директор вовсе не собирался устраивать длительную экскурсию. В широком коридоре он быстренько показал мне музейные стенды, провел по лабораториям и исчез, оставив меня в библиотеке. Жаждущий немедленной и самой выразительной экзотики, я было растерялся, подумав, что библиотек и в Москве хватает. Однако, вовремя вспомнив старую истину о множестве путей познания, из которых самый легкий — изучение чужого опыта, засел за книги. И в несколько часов узнал о пустыне и ее обитателях массу прелюбопытнейшего.
