Марина Цветаева | страница 94
Коробка для шитья
Янтарное ожерелье (она выменяла его в деревне на хлеб и хранила до самой смерти)
Алины войлочные ботинки
Ее собственные ботинки
Красный кофейник
Голубая кружка, новая
Керосиновая печка
Бархатный лев
Они также взяли с собой одеяло, подаренное Цветаевой отцом незадолго до его смерти, несколько народных игрушек, несколько новых советских детских книг и очень мало одежды и обуви. Они выехали, крестясь на каждую из многочисленных московских церквей. Они оставляли позади Россию, дом и направлялись в неизвестность, в изгнание. Как позже писала Цветаева: «Из мира, где мои стихи кому-то нужны были, как хлеб, я попала в мир, где стихи — никому не нужны, ни мои стихи, ни вообще стихи; нужны — как десерт: если десерт кому-нибудь — нужен…»
Глава двенадцатая
РУССКИЙ БЕРЛИН
Родина человека — это не условно принятая территория, а непреложности памяти и крови.
15 мая 1922 года Цветаева и Аля прибыли в Берлин, который уже был центром быстро разраставшегося, разнородного населения русских эмигрантов, где господствовала атмосфера политической свободы и интеллектуального возбуждения. У монархистов и националистов, кадетов, эсеров и меньшевиков были разные надежды на будущее, но они объединились в оппозиции к советской власти и разделяли настроение неустроенности и переделки. Они жили в одних и тех же немецких пансионах и встречались в одних кафе, чтобы обсудить политические и литературные проблемы. Страх ареста сменился горячими спорами о политической лояльности, а воспоминания о казнях — планами новой литературной и культурной деятельности.
Приезжающие из Советского Союза вносили вклад в кипучую жизнь русской колонии: такие советские писатели, как Владимир Маяковский и Андрей Белый, Илья Эренбург и Виктор Шкловский, общались с такими известными писателями-эмигрантами, как Алексей Ремизов и Георгий Иванов. Некоторые советские писатели вернулись в Россию, но многие остались за границей, боясь строгого деления по группам, направлениям в советской литературе. Всем им нужны были издательства, и они скоро появились; «Огоньки», «Геликон», издательство Гржебина и другие, печатающие русские книги в большом количестве. Русские газеты и литературная периодика также процветали, а представления русского балета и театра проходили при полных залах.
Еще до приезда Цветаевой Эренбург и Бальмонт распространили новость о том, что появится новый большой поэт, который займет место рядом с Ахматовой. И действительно, ее литературная продукция была значительна: сборник «Версты I», охватывающий 1916 год; «Версты II», охватывающий 1917–1921 годы, и сборник «Ремесло» (1921–1922 годы). «Версты I и II» были допущены к публикации в России вместе с поэмой «Царь-Девица». Теперь она хотела найти издателей, чтобы привлечь как можно больше читателей-эмигрантов. Эренбург смог опубликовать там два томика ее стихов: «Разлука», включавший поэму «На красном коне» и «Стихи к Блоку». Сама Цветаева договорилась о публикации «Ремесла», «Царь-Девицы» и «Психеи». Благодаря ее стихам, начавшим появляться в главных русских литературных журналах в Берлине и Париже, ее приняли с большим энтузиазмом.
