Летом 1920 года Цветаева написала первую фольклорную поэму «Царь-Девица». Основной сюжет был взят из двух русских народных сказок, собранных Александром Афанасьевым: история несчастной любви слабого, пассивного, женоподобного Царевича-музыканта и сильной, агрессивной, мужественной Царь-Девицы, которая стремится завоевать его. Мастерская обработка Цветаевой этого материала, однако, была очень оригинальна. Эта форма позволила ее воображению подняться над реальностью. Она использовала сны, волшебство и сюрреалистические методы, чтобы создать собственный фантазийный мир. Г. С. Смит в своем эссе находит, что «круг интересов в поэме, как и во всех работах Цветаевой, скорее относится к духовному, чем к материальной действительности… Герои существуют не как эскизы правдоподобных человеческих существ, а как источники исследования и выражения эмоционального и духовного состояния».
Царь-Девица встречает могущественную соперницу — молодую мачеху Царевича, которая обращается к старику-чародею и просит научить ее пользоваться булавкой, чтобы заставить Царевича спать во время всех свиданий с Царь-Девицей. Булавка, обагренная кровью Царицы, действует, и возлюбленные так и не встречаются по-настоящему. Сцены обольщения Царевича мачехой позволяют Цветаевой показать земное, эротическое напряжение, противоречащее духовным отношениям.
Что касается Царь-Девицы, то она видит Царевича только спящим, а Царевич видит их встречи лишь во сне. Счастье разрушено «третьим элементом», ставшим между ними. Трагедия неудавшихся встреч, любви, прошедшей стороной, все чаще появляется в работах Цветаевой. Однако самый интересный аспект поэмы состоит в выборе темы: двуполая природа возлюбленных. Цветаева любила мужчин и женщин. Она познала ограничения своей сексуальной страсти. Теперь она искала любви выше этих удовольствий. Итак, любовь Царь-Девицы к Царевичу следует ее собственному образцу: неудержимая, страстная, материнская:
Ребенок, здесь спящий.
Мой — в горе и в счастье,
Мой — в мощи и в хвори,
Мой — в пляске и в ссоре,
И в царском чертоге,
И в царском остроге,
В шелках — на соломе —
Мой — в гробе и в громе!
Особая любовь, к которой стремится Царь-Девица, может существовать между мужчиной и женщиной, между двумя молодыми женщинами или между двумя ангелами, и она достигает высшей точки в полном слиянии, в удивительном замкнутом соединении двух взаимодополняющих влюбленных или матери и ребенка.
Когда, после последнего свидания со спящим Царевичем, Царь-Девица понимает тщетность своих попыток, она ломает свой меч и вырывает свое сердце, оставляя послание:
